Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 140

Отец засмеялся еще громче. Он сбросил с ладони монеты, и они звенящей струей упали в сундук, подхватил сынишку, поднял его и усадил прямо на серебряные талеры.

Сначала Тоне испугался. Но, увидев, что отец смеется, засмеялся и сам. Чудесное ощущение какого-то праздника охватило его. Растопырив пальцы, он запускал руки в груду монет, словно месил тесто, зачерпывал их пригоршнями и бросал, так что все пело и звенело.

— Дайте мне, — попросил он снова.

Отец стал серьезным и отрицательно покачал головой.

— Придет время — получишь, — глухо ответил он.

Мальчик не уловил внезапной перемены в настроении отца. В порыве неудержимого веселья он схватил талер и подбросил его к потолку; монета упала на пол и покатилась к печи.

Тогда отец вытащил сына из сундука и молча посадил на пол. Потом отыскал талер и бросил его в тайник. Склонившись над сундуком, он еще долго пересчитывал деньги и складывал их столбиками. Улыбка больше не возвращалась на его лицо, словно его точила какая-то тяжкая забота. И у Тоне, наблюдавшего за ним, тоже стало тяжело на сердце.

Когда монеты снова выстроились блестящими столбиками, отец прикрыл их дощечкой, а поверх нее старыми бумагами. Заскрежетал замок, ключ занял свое место на ременном поясе, без которого Ерам никогда не выходил из дому.

Воспоминание об этих минутах навсегда запечатлелось в душе мальчика. Он видел блестящие игрушки даже во сне, но никогда не заговаривал о них ни с матерью, ни с отцом. Зато он постоянно вертелся около сундука, а иной раз пытался тайком приподнять крышку. Она не поддавалась.

— Чего это он хочет? — спрашивала мать, глядя на сына; у отца под усами играла усмешка, но он молчал.

Тонче вырос из рубашонок, и мать сшила ему из старых отцовских портов первые штанишки. Он уже не лепил пирожки из глины и не катался на доске с холма, а вколачивал гвозди в лавку, забивал в землю колышки, лазил по деревьям, бросался камнями, гонял кошку и кур, портил пилы и топоры.

От этих дней у него сохранилась память о первом наказании.

Дело было так: взяв лучший отцовский топор, он принялся тюкать им об камень перед домом и смотреть, как вылетают искры. Подошел отец, яростно глянул на Тонче и молча вырвал топор у него из рук. Оглядел острие, а потом отстегнул ремень. Так как Тонче еще ни разу не был бит, он спокойно ждал, что будет дальше. Когда же отец схватил его сзади за штаны и поднял, как котенка, спасаться бегством было поздно.

— Теперь я вижу, кто мне щербит топоры! — Отец высоко взмахивал ремнем, тяжело падавшим на спину Тонче. — Задам я тебе перцу!

3

Тонче вырывался, орал и звал на помощь мать, но ее не было дома. Когда отец выпустил его, он зарылся в кучу хвороста около колоды для рубки дров и долго плакал. Этой порки он долго не забывал и чувствовал себя страшно опозоренным и несправедливо обиженным.

С того дня он боялся и даже чуть ли не ненавидел отца. Избегал его. Целыми днями слонялся вокруг усадьбы, возвращаясь домой только к обеду. Отваживался уходить все дальше от хутора. Однажды он провел целое утро возле мостков, перекинутых через грохочущую Брзицу; с тех пор его постоянно тянуло туда.