Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 141

Над глубоким руслом свисали длинные ветви орешника и ольхи, переплетенные ежевикой и диким виноградом, образуя сплошной зеленый тенистый навес. Манящий шум воды завораживал и влек, как вкрадчивая речь. Водяная пыль от водопадов садилась на лицо. Пестрая обточенная галька, похожая то на плоды, налитые соком, то на монеты, то на драгоценные камни, превращала его в богача. В мелком белом, красноватом и голубом песке скрывались раковины всех форм и оттенков. В прозрачной воде проплывали серебряные рыбы и скрывались меж обомшелыми валунами. Шелестела листва, пели птицы в ветвях, водяной дрозд семенил красными ножками по листьям и переворачивал их клювом.

Тонче казалось, что он забрел в мир сказок. Уединение ему нравилось тем более, что он привык жить в стороне от людей. Что такое товарищи, он почти не знал. Соседи были далеко. Если сверстники встречали его около церкви одного, они забрасывали его камнями. С отцом он еще не помирился, а мать всегда норовила задать ему какую-нибудь работу. У речки же его никто не трогал, и он полюбил ее всей душой. Когда его долго не было дома, родители знали, где его искать.

Однажды мать сказала:

— Будешь учить молитвы.

Несколько долгих дождливых недель он сиднем просидел на печке, и в его детской голове путались и мешались слова «Отче наш» и «Девы Марии». Прежде чем они с матерью дошли до «Верую», небо прояснилось. Учение пришлось отложить до зимы. Мать ушла на работу, а Тонче — к речке, где его ждали пестрые камешки и серебряные рыбы.

Однажды он вернулся домой веселый — принес в руках рыбину.

— Как ты ее поймал? — спросил отец.

— Руками.

Отец довольно усмехнулся, отвел его к речке, смастерил удочку и показал, как удить рыбу.

— Надо тебе заняться каким-нибудь настоящим делом, — сказал он в заключение.

Сын не ответил. Но он был счастлив — близость между ними восстановилась.

И в эту пору с ним случилась беда.

Ясным летним днем отец рубил за речкой кусты, разросшиеся на их лугу и особенно густые у берега. Тонче удил рыбу. Это стало его постоянным и единственным занятием, хотя поймать что-нибудь ему удавалось редко. Он стоял на верхнем валуне сложенной из камней стенки, укреплявшей берег в том месте, где были перекинуты мостки. Шалости ради он качался на валуне так, что тот скрипел под ним и мелкие камни, на которых лежал валун, сыпались вниз. Вдруг валун, соскользнув с места, полетел в воду, а вместе с ним сорвался и Тонче. Он вскрикнул, упал в омут — и больше ничего не помнил.

Открыв глаза, он увидел, что лежит на траве среди кустов. Рядом стоял на коленях отец и испуганно смотрел на него. Увидев, что сын очнулся, он занес свою тяжелую руку, как для удара.

— Несчастный, до чего ты меня напугал!

У Тонче болело все тело, он дрожал от испуга и холода и плакал. Отец взял его на руки, отнес домой, положил на печь. Мать укрыла его. Мальчик тяжело дышал и жаловался на боль в голове и в груди. Долго его отпаивали травяными настоями, разными отварами и молоком, не пускали с печи и из запечка, пока он наконец не оправился настолько, чтобы выйти из дому. Некоторое время он вяло грелся на солнышке, а сам думал только о речке. Как только он выздоровел, его вопреки отцовскому запрету потянуло к воде.