Читать «Юдаизм. Сахарна» онлайн - страница 323
В. В. Розанов
Не мог. Не вмещается. Не было места, не было дыхания.
«Боже мой, Боже мой, Боже мой!.. Боже отцов наших, Ярослава, Владимира, Святослава... Боже отцов
А вы говорите: «Говорите об этом в Религиозно-философском собрании»... «Ибо адвокаты полны спора и курсистки внимают».
Пусть. Им и говорили, кто должен был говорить. Но «Розанов» все— таки кое-что понимает «в Аврааме». И оскорбил бы «веру свою», «все в себе», если бы стал «защищать Авраама перед адвокатами» или стал «объяснять Авраама адвокатам»...
Ни дыхания, ни земли, ни воздуха...
Нет
Все уже «не понятно» в нашей обстановке и для нашего языка...
Понятно, что «Европа шокирована» и «мы опозорены», но это понятно «Левину» и не понятно «Розанову». Пусть он и пишет.
Просто я все-таки «щука» (меня называли «злодеем» в заседании общества) — и не могу никак вплыть в ту лужицу, что оставляет колесо, проколесив по грязи (публицистический
И молчал. Очень просто.
* * *
«Шум печати в Европе»... «Тоже и Петражицкий»... Вы думаете, это
— Ничего.
Не только «я думаю», что — ничего́, но и решительно всякий понявший скажет, что это «не значит ровно ничего́».
И вот почему еще незачем было говорить в собрании. Мне просто ясно было, что это «ровно ничего не значит» и «не имеет никакой значительности и интереса».
Когда по темным улицам я ехал домой из собрания (довольно далеко), то мелькали в электричестве фонарей там и здесь наши церковки, — наши милые церковки, с позолоченными крестами на них.
Далеко было ехать, и от скуки я закрывал глаза. И тогда в тьме закрытых глаз мне чудилась
У
«Обескровленные» журналисты
Что́ делать. Была кровь, и выточили ее. А по Библии — «в крови человека душа его». Иезекииль добавляет: «кровью твоею
А так и будешь «жить», как Пешехонов из «Русского Богатства» и Философов из «Речи». Около Пешехонова стоит Горнфельд, а около Философова стоит Гессен. Все понятно, как у Ющинского около Бейлиса и Шнеерсона.