Читать «Дочь Ленина. Взгляд на историю... (сборник)» онлайн - страница 77

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ. Сегодня урожай. Двадцать пять врагов Республики! (Протягивает протокол.)

САНСОН. Это судьи! Трибунал во имя Революции осудил тех, кто раньше судил во имя Революции!.. Я повезу на гильотину тех самых судей, чьи декреты исполнял все это время. Двадцать пять членов парижского и провинциальных судов пойдут на плаху с президентами во главе!..

Трибунал.

САНСОН. Утром меня опять позвали в Трибунал.

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ. Мужайся, Сансон! Сегодня у тебя небывалая работа!

САНСОН… Это был самый страшный день в моей жизни: гильотина пожрала сто пятьдесят четыре человека! Силы мои истощились, я едва не упал в обморок… Мне показали карикатуру, которую враги Республики распространяют в городе: на эшафоте среди поля, усеянного обезглавленными трупами, я гильотинирую… самого себя! Я устал смертельно, даже захворал… Завтра на эшафоте впервые будет распоряжаться мой сын!.. Боже мой! Только что узнал: мой веселый помощник Жако… повесился!

Окрестности Парижа.

САНСОН. Сегодня я по случаю болезни отдыхал – гулял с племянницей за городом и столкнулся с ним…

Девочка собирает цветы. Появляется Робеспьер – в голубом фраке, волосы сильно напудрены. Обязательную шляпу он держит на конце маленькой трости.

ПЛЕМЯННИЦА. Дядя, хочу розу, а она колется. (Хнычет.)

РОБЕСПЬЕР. Это дикая роза, милая крошка. Позволь тебе помочь. (Срывает розу.) Мой маленький ангел, как я тебе завидую. Ты будешь жить в великом, светлом будущем. В новом справедливом обществе. (Отдает розу девочке.)

САНСОН. Спасибо, гражданин, вы очень добры к девочке.

РОБЕСПЬЕР (обернувшись, резко). Вы?! (Быстро удаляется.)

САНСОН. Никогда не видел, чтобы так менялось человеческое лицо! Он будто наступил на змею! Лоб покрылся испариной… Нет, это не отвращение к гильотине, которая верно служит тебе, Робеспьер! Это страх… Страх встречи с моей гильотиной… Значит, и он боится!

ЗАНАВЕС ПАДАЕТ

САНСОН. Только что закончились два величайших дня. Этот месяц Термидор войдет в историю. Вчера утром прибежал мой сын. Он был в Трибунале, когда Фукье-Тенвиль готовился отправить в мою телегу очередную партию осужденных, но… Вошли посланцы Конвента и объявили об аресте… самого Фукье-Тенвиля! Я бросился туда… Недаром наш Конвент заседал в бывшем придворном театре королей. Здесь играли последний акт нашей горькой революции! На моих глазах исполнили то, что прокричал из мой телеги несчастный Верньо: Революция, как бог Сатурн, сожрала своих детей… Все, как предрекал Казот.

Конвент.

РЕЖИССЕР М. Робеспьер – несчастный, уничтоженный, старается перекричать вопли восставшего Конвента… Но не дают! Не дают!

ЧЛЕНЫ КОНВЕНТА. Долой тирана! Гнать с трибуны нового Кромвеля! (Хором.) Смерть тиранам! Смерть тиранам!

РОБЕСПЬЕР. Разбойники, вы торжествуете! Негодяи!

САНСОН. «Разбойники? Негодяи?» Что ж, он прав: всех честных республиканцев он давно отправил ко мне на гильотину. Остались негодяи… И негодяи восстали против кровавых фанатиков.