Читать «Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века» онлайн - страница 37

Как это ни покажется парадоксальным шовинистически настроенным элементам в равной степени импонировали исключающие друг друга утверждения Дизраэли: о том, что только консервативное правительство может спасти Европу от войн, и тезис его верного товарища Норткота, что консерваторы уже спасли несчастный континент.

Либералы же проводили мысль, что завоевание популярности на континенте не самое главное для британских политиков. Отметив, что, согласно сообщениям печати, император Австро-Венгрии надеется на успех тори, Гладстон задал слушателям риторический вопрос: можно ли найти на карте место, про которое есть основание сказать, что «здесь Австрия сделала добро»? Изрядно огорчив дипломатов, он очень удачно направил против той партии, победы которой ждали в Вене, комбинацию британского патриотизма и британских моральных ценностей. В другой раз Гладстон процитировал хорошо памятное современникам высказывание лорда Рассела о том, что Пальмерстон «не был министром иностранных дел Австрии, России или любого другого государства, он был министром иностранных дел Англии». Не пытаясь конкурировать с консерваторами в игре на патриотических эмоциях, либералы в то же время сравнительно легко доводили до аудитории, что во всяком случае абсурдно их считать изменниками и что их политика более честная и моральная .

Оккупация Трансваля во время выборов вызвала мало интереса, но зато притчей во языцах были сенсационные поражения английского экспедиционного корпуса на первом этапе войны с зулусами. Хвастаться консерваторам во всей этой истории было абсолютно нечем, но и попытки либералов обыграть эти столь неприятные для их противников моменты могли быть восприняты избирателями как злорадство по поводу неудач британского оружия.

Поэтому руководство партии сочло более благоразумным сконцентрировать внимание общественности на политике правительства в Афганистане.

Зверские акции английских карателей в Афганистане, уничтожение целых деревень и – в качестве неизбежного следствия – множества женщин, стариков и детей, оставшихся без крова в условиях суровой многоснежной зимы, – все это предоставило Гладстону неповторимую возможность воззвать к чувствам гуманизма и человеколюбия своих слушателей.

Другие либералы эффективно обыграли неуклюжие дипломатические действия правительства, спровоцировавшие войну. К тому же командующий английскими войсками генерал Робертс восстановил против себя прессу грубым и бесцеремонным обращением с корреспондентами, которая распространила свою антипатию и на вице-короля Литтона, просто тиранившего местную индийскую печать. Единственный контрдовод тори, что первоисточник всех бед – отказ либерального правительства в начале 70-х гг. подписать с Афганистаном союзный договор, избиратели дружно проигнорровали.

На горьком опыте консерваторам пришлось убедиться, что агрессивная внешняя и колониальная политика популярна только до тех пор, пока она успешна. Первые же неудачи, а особенно финансовые траты, действуют на ура-патриотические элементы подобно отрезвляющему холодному душу. После начала военных действий в Афганистане Дизраэли писал: «Насколько я могу судить, в стране существует сильное растущее чувство по отношению к этому афганскому делу. До тех пор пока население считает, что оно получит “мир с честью”, действия правительства Ее Величества будут популярны, но если страна обнаружит, что нет мира, то она не замедлит заключить, что нет и чести». В письме к сыну Гладстон вскрыл эту особенность мышления обывателей предельно четко: «Как ни печально, но в этих преступных войнах именно необходимость платить оказывается самым эффективным способом пробуждения совести» .