Читать «Возвращение в Михайловское» онлайн - страница 166
Борис Александрович Голлер
– Когда?
– Что когда? – спросил он, раздумывая, как быть?
– Очередная панихида!
– По кому?
– Не знаю. Мне все равно… (и быстро, словно отпала, отлепилась и скрылась в дверях).
– Погоди! (думал он, но почему-то с грустью). Вот приедет Дельвиг!..
А душа пропела что-то иное – и еще, и еще…
–
«
Числа 16-го или 17-го приехал наконец Дельвиг. Они встретились, вскинулись, обнялись – еще не веря. Поцеловали друг у друга руки, как было принято у лицейских. Потом побродили по комнатам, потом смотрели швей – все-все, как было, когда приехал Пущин. Потом уселись за стол. Выпили – и еще, и еще…
Александр расспрашивал, как Петербург встретил Воронцова после его не слишком благовидного поступка с ним. И все требовал подробности. Оказалось, Дельвиг их почти не помнил, и Александр заподозрил, что и не слишком интересовался. Как так? Ему казалось, он бы, коснись кого-то из друзей – не упустил бы ни одной мелочи. Он стал допытываться – где конкретно бывал Воронцов, у кого, в каких домах – и где и как его принимали – при этом упрямо и подчеркнуто с удовольствием произносил все время
– Не надо, а? Это тебе не идет!..
– Боюсь, наши либералы на Западе считались бы консерваторами. Или того хуже – мракобесами!
– Может… (улыбнулся Дельвиг за стеклами очков).
Александра прорвало. Он говорил о Воронцове… Страдая, мучаясь – tristia (элегический тон).
Потом о царе Александре. И тоже – с чувством обиды и желанием, чтоб ее разделили – обиду.
– Знаешь, в какую дыру угодил Овидий? Мне кажется, он был любовником Юлии – распутной внучки Августа. За то его и сослали.
А в какую дыру угодили мы? Сказать? В пропасть лживых обещаний Благословенного!..
И почти без перехода стал сетовать на глупости цензуры. О Бирукове, Красов ском… Нельзя даже употребить слово «боготворить» – когда речь идет о женщине. Можно оскорбить чувства верующих.
А я лично не понимаю Христа – если для него женщина не была божественна! Нельзя, чтоб любовник молодой клял ревнивого супруга… Тут, видишь ли, «ненравственная цель»!
– И правда – ненравственная! – рассмеялся Дельвиг. – Что ты хочешь? У Бирукова самого молодая жена – и он ревнив!
– Так он – рогач?
– Не знаю. Во всяком случае – не я его оброгатил!
– А жаль! – бросил Александр зло. – Все надо править – вечные придирки. Будто это – не литература тебе, а служба по ведомству словесности.
До тебя дошло мое послание к цензору?
Дельвиг усмехался, отмалчивался, поводил плечом.