Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 55

Когда Василий рассказывает о своих корнях, порою трудно отличить его слова от стихов Миркиной. Он не цитирует стихи любимого поэта, а причудливо сплетает с ними свою речь. Так, как будто бы сами собой сплетаются древесные жилы граба и платана, олицетворяя глубокое замолкание ума. Говорит Василий отрывисто, зажигательно: «Путь души – это путь корня, прохождение сквозь полный мрак, через полную тишину, чтоб явиться вдруг во плоти, духу надобно, как корню, из неведомости взойти».

Приведу стихотворение Миркиной, которое Василий прожил на глубине и осмыслил лучше, чем любой профессиональный чтец.

Путь души – это путь зерна,Прохожденье сквозь полный мрак.Через полную тишину.Чтоб явиться вдруг во плоти,Духу надобно, как зерну,Из неведомости взойти.Нищетой заплати за вход,Слепотой – за глубинный свет.Тот, кто видит путь, – не идет.Там, где знанье, там жизни нет.

Многие видят путь, но мало кто идет этим путем. Путь требует полного самоотречения.

Коханский на протяжении многих лет оформляет музей истории детской татарской книги. На эти деньги и живет. На эти деньги сам и покупает для музея какие-нибудь редкие вещи, мимо которых пройти не может. Друзья-художники за неделю во Флоренции столько зарабатывают, сколько он за год. Друзья спрашивают: «Почему ты светишься?». «Потому что сам источник, а вы на Канарах ищите», – смеется Василий. Вот так все просто. Но эта простота совершенно непостижима для тех, кто доверяет только сложному.

Свои корешки он собирает на Тереке, в Абхазии. Мелкие детали, а их тысячи, разложены по коробочкам. Каждая деталька отшлифована. Она может и не пригодиться, а может занять свое единственно возможное место в кроне «Древа Жизни». Какую только форму ни принимают корешки плюща! И это уже готовые знаки, дающиеся свыше. Поэт ведь тоже не изготавливает слова, а берет их из языка готовыми. Скульптуры Коханского, как живые деревья, каждый день продолжают расти из любви к Творцу, из творчества Померанца и Миркиной. Душа Василия находит силы видеть и слышать потому, что неотрывно находясь с Гульзифой, живя в полной внешней несвободе, обрела свободу настоящую – внутреннюю.

Коханский вертит в руках фигуру «Странника», из плеча Странника вырастает птица Феникс. «Когда твоего я нету, тогда ты спокоен. Я просто беру, соединяю куски и то, что они пишут по отношению к кому-то, я просто им возвращаю. Померанц пишет про огонь Паскаля, а я называю свои корни “Померанц-огонь”. Или то, что Миркина пишет, это как в зеркале – прямо я ей возвращаю».

Как упорна она, как давноМысль простейшая бьётся во мне:Я – никто. Я – лишь только окно.Я – пробоина в твёрдой стене.