Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 45

Меня любить? Мой Боже, эту глину?Но тот, кто взглянет в сей провал сквозной,в Тебя – мою живую сердцевину, –о, как же он обнимется со мной!

Божья правота подобна горе, на которую предстоит взойти. И чем выше, тем ближе к самому себе, к той тайне, которая соединяет все души и все силы души.

Еще чуть-чуть… Еще немногомолчанья – и, гора моя,ты возведешь меня до Бога,до полногласья бытия.

Как же трудно превратить Божье молчание в человеческую речь, но не это ли самое первое и естественное движение души? И если душе не препятствовать, то она непременно сложит гимн. Ритмически организованный текст становится проводником какой-то непостижимой исконной силы, источник которой не может иссякнуть, он вечен.

* * *

Как будто душу мне промылНемой поток Господних слез.А дождь все лил, и лил, и лил,а ствол все рос, и рос, и рос…И в совершенной тишинеСтал слышен, как беззвучный гром,вот Тот, Кто там внутри во мне,вот Тот, Кто там во всех и всем.И жизнь – не место и не срок,как я – не тело и не речь. –Душа вошла в сплошной поток,и вечность будет течь и течь.Вот точно так же, как теперь, –Вся тишина – ее прибой…И ты не верь, не верь, не верь,что мы расстанемся с тобой.

Во что постепенно превращается наш маленький шарик? В цех по сборке водорордной бомбы. Мы вкусили от древа познания и стали не просто смертны, мы изобрели смерть, которой с избытком хватит на всех. Что мы хотим защитить и отстоять? Свой образ жизни или свое право свести с нею счеты? Что может противостоять этому коллективному безумию, этому наращиванию силы, которая не знает покоя и при первой же возможности спесиво выплескивается за свои края? Уравновесить безумие может только собранная воедино душа, способная высветить свой собственный смысл и смысл всей жизни. Только она способна сохранить эту затерянную в космосе каплю разума. Права у души птичьи, но мир держится на ее хрупких крыльях, а вовсе не на слонах и черепахе.

Миркина во всем ищет следы присутствия того, что никогда не исчезнет, вокруг чего вращаются и чаинки в стакане, и галактики во вселенной. Незримый центр, невидимая ось. Самое удивительное то, что эта ось и незыблема, и хрупка. Каждый может надломить в себе эту тростинку – Бог тоньше тростинки, и одновременно с Богом ничего не может случиться. В уме это не укладывается. Ум сразу обнаружит противоречие. Но ум как инструмент познания изначально рассечен, а вот глубокое сердце – целое. «Остановилась мысль моя – / Идет лавина бытия». В сердце Бог и беззащитен: Его ударили «по тонкой жиле…», и – незыблем: Он встает «непререкаемостью гор». Представить себе этого нельзя. Но этой тайне, которая лежит по ту сторону ума, можно причаститься. В своем молитвенном, то есть затихающем состоянии ум сливается с сердцем, он становится «сердечным умом», как бы вошедшим внутрь сердца.