Читать «Лифшиц / Лосев / Loseff. Сборник памяти Льва Лосева» онлайн - страница 225

213

Ср. его «В пушкинские дни» (1937):

«В смысле поэтов наш дом, как говорится, бог миловал. Правда, у нас есть один квартирант, Цаплин, пишущий стихи, но он бухгалтер и вдобавок такой нахал, что я прямо даже и не знаю, как я о нем буду говорить в пушкинские дни… “Я, – кричит, – тебя… в гроб загоню, если ты мне до пушкинских дней печку не переложишь. Я, – говорит, – через нее угораю и не могу стихов писать”…

Пушкину мы бы еще осенью переложили печку. А что ему будем перекладывать, Цаплину, – это я прямо поражаюсь. Сто лет проходит, и стихи Пушкина вызывают удивление. А, я извиняюсь, что такое Цаплин через сто лет?.. Или живи тот же Цаплин сто лет назад. Воображаю, что бы там с него было и в каком бы виде он до наших дней дошел! Откровенно говоря, я бы на месте Дантеса этого Цаплина ну прямо изрешетил. Секундант бы сказал: “Один раз в него стрельните”, – а я бы в него все пять пуль выпустил».

Аналогичные квартирные мотивы есть и в более раннем рассказе «Пушкин» (1927).

214

Поэма была закончена в октябре 1824 года в Михайловском.

215

Французский статус этого выражения проблематичен. Возможно, Лосев просто перевел на французский «нижегородское» по-цыгански. Дополнительной игре на снижение способствует современное значение слова Gitanes – название марки сигарет.

216

«Наружность… одноэтажного дома Пушкина очень проста. <…> Мы вошли с главного, середнего крыльца, в довольно большую комнату. <…> Отсель налево две комнаты; здесь были спальня и кабинет Пушкина» (Мацкевич: 252).

217

«Все это происходило на маленьком пространстве. Комната Александра была возле крыльца, с окном на двор… В этой небольшой комнате помещалась кровать его с пологом, письменный стол, шкаф с книгами и проч… Против его двери – дверь в комнату няни, где стояло множество пяльцев… Вошли в нянину комнату, где собрались уже швеи. Я тотчас заметил между ними одну фигурку, резко отличавшуюся от других, не сообщая, однако, Пушкину моих заключений… Впрочем, он тотчас прозрел шаловливую мою мысль, улыбнулся значительно… Я, в свою очередь, моргнул ему, и все было понятно без всяких слов. Среди молодой своей команды няня преважно разгуливала с чулком в руках» (Пущин: 106, 109).

Разумеется, в лосевском стихотворении подразумевается не крепостной, а вполне дворянский роман, со шпильками и пр. Кстати, привязка к образу чудного мгновенья анахронистична, поскольку в стихотворении Пушкина так описывается не михайловская прогулка с Керн (и вручение стихов), а их первая, действительно мимолетная встреча в Петербурге в 1819 году.

Добавлю, что не исключена опора Лосева на тот эпизод из любовной биографии Пушкина, когда он, прождав замужнюю даму (Д. Ф. Фикельмон) целый вечер под диваном в ее гостиной, затем предается с ней наслаждениям до утра, когда уже встали «люди», и выводится из дома камеристкой и дворецким, которому в дальнейшем предлагает 1000 р. за молчание. См. Бартенев: 36–37.

218

Один из прототипов «Дома-музея» Самойлова – по-видимому, ироническое стихотворение Саши Черного «Дом Гете» (1907), содержащее мотивы, которые могли отозваться у Лосева (Силуэты изысканно-томных любовниц Сувениры и письма, сухие цветы – Все открыто для праздных входящих коровниц До последней интимно-пугливой черты), а впрочем, все равно кончающееся слезными строками о Пушкине: В коридоре я замер в смертельной тревоге – Бледный Пушкин, как тень, у окна пролетел И вздохнул: «Замечательный домик, ей-богу! В Петербурге такого бы ты не имел…». В более или менее традиционном культовом духе выдержаны и стихи Самойлова о П. («Болдинская осень», «Пестель, поэт и Анна») и других поэтах.