Читать «Яна и Ян» онлайн - страница 33

После официального торжества начался концерт. Все шло по программе без каких-либо помех, начальник клуба сиял. Лацо имел огромный успех, гости и все мы с восторгом ему аплодировали. Но вот подошла очередь Пушкворца. Голос у него дрожал, однако все было сравнительно хорошо, пока он не дошел до строчки: «Май зеленый нам песни дроздов раздарит». В этом месте Пушкворец запнулся, забыв, чьи песни будет раздаривать май, попробовал было вернуться к началу и опять не смог вспомнить. Пушкворец стал перебирать названия птиц и в конце концов заплакал. В зале стоял хохот, смеялся и командир части с гостями. Только начальнику клуба было не до смеха, но я как-то не обратил на это внимания. А надо бы. Потому что в следующую субботу как раз он дежурил по части.

Яна приехала неожиданно, и я помчался к нему просить увольнительную, однако он был холоден как лед: мол, я проявил безответственность, доверив такому недотепе, как Пушкворец, выступать на торжественном вечере. Короче, он не дал мне увольнительной.

Командир роты уехал к своей жене, командир взвода ушел в санчасть удалять зуб. Что же мне было делать?! А Яна стояла у ворот, такая красивая в своем розовом костюмчике. Не яблоневый цвет, а яблонька в цвету… Поэтому-то сейчас я смотрю на возрождающегося к жизни Пушкворца не с сочувствием, а со злостью.

До того как его к нам прислали, у нас был реальный шанс стать лучшим экипажем в роте. Венца Раж — водитель экстра-класса, Лацо — превосходный наводчик. Как и большинство танкистов, мы испытываем гордость оттого, что управляем таким гигантом, и по-настоящему привязаны к своей машине. Венца иногда даже шутит по этому поводу: «Тебе, танк, здорово повезло: ведь у тебя самый лучший водитель в роте!» В лучшие водители он произвел себя сам, хотя наверняка знает — и это его ужасно мучает, — что лучший водитель в экипаже у Поспишила. Это маленький скромный паренек, у которого такое веснушчатое лицо, будто он загорал через шумовку. На гражданке он был водителем грузовика, а в свободное время увлекался эстрадной музыкой. В армии он не забыл о своем увлечении и организовал в части инструментальный ансамбль.

Наводчик у Поспишила тоже не из худших. Я, кстати, его знаю — это Мартин из Пушинкиной компании. Он любит фотографировать, и я часто вижу его с фотоаппаратом. Правда, на первых стрельбах лучшими были мы.

Вечером мое и без того скверное настроение еще более ухудшилось, Причиной для этого послужило письмо Яны.

«…Извини, милый, что заканчиваю письмо только сегодня, хотя начала его еще позавчера… Я старательно повествовала тебе о своих новостях, когда на улице неожиданно раздался выстрел, потом донеслось ужасное тарахтение. Я бросилась к окну и увидела, что по улице едет нечто похожее на автомобиль. Я пригляделась повнимательнее и узнала «крайслер». Машина остановилась у нашего дома, и из нее вылезли Ирка и Орешек. То, что они соорудили, почти допотопная машина, но что-то привлекательное в ней есть. Ребята покрыли ее красным лаком, и она стала похожа на красного дьявола с желтым поясом, по которому идет надпись: «Модель 2000 года!» Они предложили мне покататься, и я согласилась — не могла я их огорчить. Ирка сказал, что на стреляющую выхлопную трубу не нужно обращать внимания. Я так и делала. Но когда мы ехали, прохожие останавливались на тротуарах и подолгу на нас глазели. А вчера мы обмывали «крайслер» в «Манесе», и я весь вечер думала о тебе и о нашей первой встрече…»