Читать «Яна и Ян» онлайн - страница 103

— «Любимый мой, к счастью, и ты романтик, иначе бы ты не поверил, что я полюбила тебя в то самое мгновение, когда увидела, — вчера, здесь, на пляже, в каком-то…» — Голос куда-то пропал, в транзисторе что-то затрещало.

Я отчаянно затряс его. «Останься со мной, раз ты любишь романтиков, ведь я тоже принадлежу к ним, не уходи!» — мысленно умолял я свою невидимую собеседницу.

Откуда-то издалека донеслось:

— «…мы все время ищем кого-то, кому бы могли хранить верность до самой смерти…»

На этом все кончилось: я забыл купить батарейку. Удел всех романтиков — одиночество. Лежи один в тишине и темноте и слушай, как льет дождь. До завтра этот ливень превратит дорогу на полигон в Ла-Манш…

«Яна, Яничка, — обращался я мысленно к любимой, — я тоже полюбил тебя сразу, как только увидел… Но эти проклятые машины… Знаешь, что бывает, когда соскакивает гусеница, а кругом грязь?.. Мои «анютины глазки», простите, что в воскресенье опять будете скучать в одиночестве. Однако я все-таки очень надеюсь, Яна, что ты не будешь искать того, кому могла бы остаться верной до самой смерти, ведь у тебя есть я. Вот только я не могу быть все время с тобой… Карас, если у вас завтра завязнет танк, я отдам вас под суд. И вас посадят в инкубатор, где уже лежат семь тысяч семьсот утиных яиц. Семь тысяч семьсот…» Я засыпал.

В воскресенье я поехала в Штеховице. Погода стояла отличная. На пароходе было полно влюбленных, супругов с детьми. Все были с кем-то…

«А ты чего полезла на пароход? — укоризненно сказало Отважное Сердце. — И зачем пошла в кино на «Анну Каренину»? Чтобы найти повод пореветь? Реветь надо из-за тройки по математике, если уж тебе очень хочется…»

Дома у нас сидела гостья, новая жена отца Яна. Когда мать Яна умерла год назад, его отец женился во второй раз и вскоре опять уехал за рубеж. Ян, правда, заявил, что понимает отца, но порога квартиры во Вршовице больше не переступал.

И вот теперь новая жена его отца пришла к нам. Это пожилая дама, тихая и скромная — именно такая жена, должно быть, и нужна отцу Яна.

— Дома так тоскливо, я все одна да одна, — пожаловалась она. — Считается, что я замужем, а с мужем только письмами обмениваемся. Пишет, что, мол, скоро приедет, а сам все не приезжает.

— И наша девочка в таком же положении, — поддержала ее мама.

— Да, я знаю… Все сыновья моего мужа удивительно непоседливые. Наверное, это у них наследственное. На первом месте всегда работа, работа…

— И все равно это лучше, чем те мужья, что по пивным ходят, — сказала мама.

Мне-то хорошо известно, что значит работа для Яна, Только мы, женщины, не такие. Для нас, как для Анны Карениной, любовь на первом месте. И даже равноправие ничего не изменило. Но если бы я попыталась оттеснить работу Яна на второе место, то рисковала бы оказаться на последнем. Как Эва, жена Ивана, которая выбрасывает его коробочки с блохами, сороконожками, болотными козявками и кричит: «Они тебе дороже, чем я?» До сих пор она так и не поняла, что такое увлечение. Она, наверное, ни разу не видела своего мужа за микроскопом. А я заметила, какое восторженное лицо было у Яна, когда он показывал мне танк. Вероятно, я все-таки могла бы уговорить его остаться в военном училище: там ему давали должность и квартиру, но разве был бы он счастлив? И разве могла бы я быть счастлива, если бы он чувствовал себя несчастным?