Читать «Яна и Ян» онлайн - страница 102

…От моего плаща и рубашки идет пар — я сушу их перед рефлектором в своей холостяцкой комнате. Мы отправились с Жальским побродить по окрестностям и ушли далеко от города, когда вновь хлынул ливень. Во время нашей прогулки Гонза признался, как стыдно ему за глупые шутки над Жачеком, хотя сам он при этом не присутствовал — передавал дежурство на КПП. Он сказал, что хочет разобрать этот случаи на заседании бюро ССМ, а потом вынести его на собрание, ведь в конце концов речь идет не только о Жачеке, но и о взаимоотношениях бойцов первого и второго года службы. Гонза — умный и чуткий парень. Но мне показалось, что и он боится Сливы. Он не сказал о Сливе ничего плохого, напротив, даже признал, что десятник очень помог ему, когда он облил клеем свою форму. Именно Слива уговорил старшину обменять ее. Ему старшина, конечно, не отказал, Сливу он уважает. А кто его не уважает?..

Ужасно хочется есть, а запасов — никаких. Нашел только пирожок, твердый как камень. Его привезла еще Яна. Живу как отшельник. Что общего между мной и женатым человеком? Я еще не прочувствовал, что означает это слово. А Яна? Привыкнет ли она к моему ненормированному рабочему дню, к ранним подъемам и поздним возвращениям? А как отнесется к тому, что мне предстоит учиться в офицерском училище? Поправятся ли ей мои прогулки с Лацо? Вера давно свыклась с армейской жизнью, к тому же она сама достаточно занята, а Яна — ребенок, она до сих пор осталась девочкой с крокусами. Способен ли я воплотить в жизнь все ее мечты о супружеской жизни? Я даже испугался, когда она рассказала мне свой сон про вертолет. Ведь я живу на земле, занимаюсь довольно будничными делами, со мной особенно не полетаешь.

Сегодня пришло письмо от Ивана, но времени у меня хватило только на то, чтобы пробежать его глазами.

Я сунул руку в карман кителя: конверт размок от дождя, но разобрать написанное было можно. Я устроился поудобнее с чашкой горячего чая (опять у меня кончился сахар!) и начал читать:

«Привет доблестному воину! Я тоже воюю — с черчением, с начертательной геометрией и с тещей. Вот три зла моей жизни. Но ими можно пренебречь, если сосредоточиться на грандиозном плане, который я только что наметил и спешу в кратких чертах обрисовать тебе. Чтобы у тебя сложилось полное представление, прилагаю рисунок. Это научно-исследовательский институт бионики, в котором будут…»

Письмо я так и не дочитал, потому что лампочка, несколько раз мигнув, погасла. Наверное, провод оборвался. Во время ливней и сильных ветров у нас так часто бывает. Рефлектор, разумеется, тоже погас. Рубашка и плащ теперь не высохнут. Ну да ладно, завтра они мне не нужны.

Я нащупал в темноте чашку и стал пить чай. Без сахара он был довольно противным. Слава богу, хоть транзистор у меня есть.

— «…возьмите семь тысяч семьсот оплодотворенных утиных яиц и поместите их в инкубатор, — вкрадчиво советовал мне из транзистора мужской голос. — Время от времени, но регулярно, меняйте положение яиц, так, чтобы…»

Да, это мне знать совершенно необходимо. Я начал крутить рычажок — послышалась музыка, но сейчас мне нужно было человеческое слово. И вдруг ко мне обратился девичий голосок, до того нежный, что у меня перехватило дыхание: