Читать «Золото дураков» онлайн - страница 135

Брата с сестрой притащили к Хефрену, монстру, учинившему побоище. Он был восьми футов ростом, весь в мускулах и шрамах. Над головой пылал ореол божественной силы. Полубог. Сверхъестественное отродье, явившееся покуролесить по миру. Ему представили Чуду, измазанную кровью, грязью и пеплом первого убитого ею человека. Напуганная, она хлестнула полубога огнем. А Хефрен рассмеялся, глядя, как его лижет пламя, как вздуваются и тут же опадают волдыри. Он поаплодировал ей, затем приставил нож к шее Андатте и велел Чуде убить еще одного всадника.

И это повторялось снова и снова. Хефрен забрал брата и сестру с собой — и сломил их. Когда она убивала его людей и пыталась убежать — он награждал ее, но наказывал Андатте. Хефрен сломил их волю, мораль и человечность. Выдрал живьем из нутра.

Чуда теперь с трудом вспоминала, каким был Андатте до плена. Брат был очень добрый. И красивый. Но то, чем он стал потом, леденило рассудок. Хефрен полюбил его. И полюбил приставлять меч к его шее, приказывая Чуде сжечь весь мир. А Чуда перестала нуждаться в приказаниях задолго до того, как ошалевший фермер вогнал вилы брату в живот и вырвал жизнь вместе с кишками.

Чуда сделала Хефрена сильным. Она перестала опаливать полубога и сжигать его людей. Она укрепила все его племя. Заставила вырасти. Заставила остальных корчиться от страха. И жгла их.

В конце концов, из-за нее Хефрен разгорелся слишком сильно. Он бесновался десять лет. Гражданская война давно закончилась. В Тамантию вернулся порядок. А Хефрен вырос и сделался чересчур заметным.

Его было трудно убить, полубога заросших травой степей. Он исцелялся быстрее, чем его успевали ранить. Но Тамантия послала не одного бойца — полтысячи. Хефрен не успевал выдергивать из себя стрелы. Его нашли окруженным умирающими людьми — дергающийся колючий клубок — и отсекли полубожественную голову. Потерю головы не исцелишь.

Тогда была страшная бойня. Чуде следовало погибнуть с остальными. Но даже и полоумный ошалевший маг слишком ценен, чтобы просто убить его. Чуде обернули руки несгораемыми тряпками, посадили ее в бочку с водой, закинули в телегу и отвезли в столицу.

Тряпки с ее рук сняли только через шесть лет — когда удостоверились в том, что она не попытается сжечь всех вокруг. Чуда помнила, как заново училась пользоваться пальцами. Они так ослабли, что не могли удержать даже кусочек еды. И еще два года Чуде не давали ножей.

Восемь лет. Столько она шла назад, к себе. Восемь лет уговоров, ничем не заслуженной доброты, бесконечного терпения. Восемь лет ее капризов, истерик, ярости и агрессии, неисцелимого страха. Но все-таки она смогла вернуться к себе. В возрасте двадцати пяти лет ее приняли в университет Тамантии.

Чуда моргнула еще раз — и вернулась в настоящее. И подумала, что с удовольствием увидела бы, как пылает все вокруг. Так легко протянуть руку и дотронуться. Коснуться огненной сути мира, как боги коснулись самой Чуды. Эти люди слабы, а она сильна. Она вправе сжечь их. Мир любит силу и жаждет ее. Слабые должны приноситься в жертву. Так понимают жизнь драконы, создания огня. Они угнетают, потому что мир жаждет угнетения. И от Чуды он требует силы и огня.