Читать «О старых людях, о том, что проходит мимо» онлайн - страница 140

Лот тоже поднялся наверх.

В спальне – ради свежего воздуха раздвижная дверь между комнатами была открыта, так что спальня и гостиная, где grand-maman столько лет сидела у окна, стали единым помещением – витал отчетливо уловимый страх. Maman Отилия не могла сдержать рыданий. Как все неожиданно, приговаривала она. Но на самом деле так не думала…

У постели стояла тетушка Тереза.

Лоту, когда он вошел, померещилось, будто это стоит сама grand-maman, только менее состарившаяся…

Тетушка Тереза поздоровалась с Лотом своими темно-карими креольскими глазами с грустным выражением. Рука указала на постель.

Там лежала grand-maman, она была в сознании. Она умирала медленно, без агонии, словно угасала свеча.

Только дыхание было ускоренное, затрудненное…

Она знала, что вокруг нее дети, но кто именно, не разбирала.

Все они были ее дети, она знала… А потом вспомнила, что тут находится и Тереза, приехавшая из Парижа; grand-maman была ей за это благодарна…

Рука чуть шевельнулась на одеяле, и grand-maman выговорила со стоном:

– Тереза… Тереза…

– Мама…

– Тереза… Тереза… молись…

И сама сложила руки для молитвы.

Тереза Ван дер Стаф встала на колени рядом с кроватью. Принялась молиться. Она молилась очень долго; grand-maman со сложенными руками лежала и медленно умирала, долго-долго, но спокойно… Отилия-дочь плакала в объятиях Лота… Внизу позвонили в дверь.

– Спасибо господину Хюго! – прошептала Анна.

Хью открыл дверь. Это пришел доктор Тиленс, но уже ничего нельзя было сделать. Grand-maman ничем не была больна, в ней просто догорал огонь. После того как ей сообщили о смерти Рулофса, после того как она увидела тень Такмы, она уже не вставала и с благодарностью приняла последнюю в своей жизни радость: неожиданное появление у ее постели дочери Терезы. О смерти Такмы ей не рассказали, но это было и не нужно: она увидела его в его кресле, и она знала… Grand-maman прекрасно помнила, что Тереза перешла в католическую веру и что она сама когда-то мечтала об отпущении грехов, об утешении в молитве, о том, чтобы святые препроводили ее душу к престолу Господа Бога и Девы Марии… И теперь она просила Терезу молиться, молиться за старую мать… Она, мать, не знала, что Тереза знает; она давным-давно забыла о той горячке, когда бредила у Терезы на руках… И сейчас, умирая, была благодарна Богу за то, что Он всегда был к ней добр, хоть душа ее и грешна, потому что никто… никто не знал. Никто, никто никогда не узнал… Ее дети ни о чем не узнали. Наказание она приняла: ее мучили угрызения совести, которые она носила внутри себя всю свою долгую, слишком долгую жизнь. Наказание она приняла: ее мучил страх при виде его призрака, встающего из лужи крови в углу ее комнаты, по несколько раз в год, в углу рядом с этажеркой… О, наказание она приняла… Но Господь Бог все же был добр к ней: никто, никто не узнал, никто, никто не знает и не узнает никогда… И вот она умирает, сложив руки, а Тереза, знающая, что и как надо делать, молится за нее…

Ее дыхание сопровождалось легким стоном, дыхание старой-старой женщины; долго-долго слышалось это постанывающее дыхание… В комнате раздавались рыдания Отилии Стейн и слышалось это постанывающее дыхание… За окном плакала каплями тающего снега оттепель.