Читать «Севиль» онлайн - страница 66

С ощущением, что её последние жизненные силы утекли, как вода сквозь зыбкий песок, Алина пришла на другой день к доктору. Даже говорить не было сил. А доктор, взявшийся ей помочь, снова задавал и задавал свои вопросы, хитро щурился и улыбался в свою бороду. Он напоминал ей сытого, довольного кота. Казалось, вот-вот заурчит от удовольствия. И совсем не хотел замечать её страданий, не видел, что посыпает солью её свежие, ещё кровоточащие раны.

— Сколько можно пилить опилки?! — взорвалась она. — Когда уже будет хоть малейший сдвиг в сторону улучшения? Вы обещали помочь, но я этого не вижу. Мне с каждым днём всё хуже!

И она рассказала ему о своём сне и возникшем страхе заснуть. Он внимательно выслушал, а потом откровенно и цинично произнёс:

— Вы очень сильная женщина. Я думал, вы не выдержите.

— Что значит — не выдержу? Кто дал вам право проводить на мне опыты? А если бы я действительно не выдержала? Кто может точно знать, где эта тонкая грань, которую легко преступить, за которой кончается личность и начинается шизофрения?

Доктор не ответил.

Она выскочила из кабинета и пошла по улице. Домой не хотелось. Проходя мимо выставочного зала картинной галереи и увидев гостеприимно распахнутые двери, вошла. Долго бродила между полотнами, пока её взгляд не остановился на картине «Стихия Земли». Стихия была изображена в виде обнажённой женщины. Беременная красавица Земля сидела в умиротворённой позе, обхватив руками живот, и, казалось, ничто не могло нарушить удивительную гармонию, в которой она находилась. Её фигура, одухотворённое выражение лица, взгляд — всё говорило о том, что нет ничего на свете важнее её дела — вынашивания новой жизни. Ничто не интересовало её, кроме чуда, зарождавшегося в ней. Алина несколько секунд смотрела на полотно не отрываясь, заворожено, затем отшатнулась от картины, как от удара и пошла прочь, к выходу. Слёзы заливали её лицо. Старая, начавшая зарубцовываться, но снова растревоженная доктором рана открылась и начала кровоточить. Она знала, что всей её жизни не хватит простить мужа. И тоненькая ровная полоска шрама на её животе подвела черту под её материнством. Боль невосполнимой утраты и обида жгли её изнутри, уничтожали её. Сначала она хотела мстить мужу, но потом поняла, что он уже наказан. Ведь ударил он не только её, он убил их не родившегося сына, а значит и себя, своё продолжение. Отныне он будет одиноко брести по пыльным своим дорогам, и следы родного человечка никогда не отпечатаются рядом.