Читать «Дневник кота-убийцы. Все истории» онлайн - страница 62
Энн Файн
Это их не убедило.
— Ага. В каменном веке!
— До того как изобрели кошачьи консервы.
— Миллион лет назад.
— Не будьте такими слюнтяями, — поморщился я. — Помню, мне маман рассказывала, что мой прадед был знаменитым мышеловом.
— Спорим, он не ел тех, кого ловил.
— Спорим, ел, — напирал я.
Тигр не сдавался.
— Не поверю. Его бы стошнило.
— Меня бы стошнило от одного вида, — добавила Снежинка.
Не было у меня времени на споры. Темнело. Я попросил Беллу и Снежинку покрепче держать мой ошейник, пока от него освобождался. Потом сказал:
— Ну что ж, прощайте, друзья! Ухожу искать счастья. Пожелайте удачи!
Они проводили меня до конца стены. Тигр помахал лапой:
— Не забывай нас, Таффи!
— Да, не забывай нас! И мы тебя не забудем.
— Не забудем.
Таффи — уличный музыкант
Лучше всего отправиться туда, где меня никто не знает. Не хочется, чтобы на меня сверху вниз пялились доставучие люди.
— Не тот ли ты кот с Акация-авеню, что выкопал все мои петунии? Верну-ка я тебя хозяевам.
Поэтому я углубился в город дальше, чем обычно захаживаю. Движение было оживлённое. Множество народу стояли на автобусных остановках или торопливо шагали по улицам. Я слонялся туда-сюда, пока не услышал, как за углом кто-то играет на губной гармошке. Эта мелодия мне нравится.
Остановился послушать. Игравший запел:
От мысли о еде у меня заурчало в брюхе. Я повернул за угол. У стены стоял молодой человек. Он положил на асфальт бумажную тарелку, а прохожие ставили на землю свои кошёлки с покупками и лезли в карманы за мелочью.
Уличный певец!
Ему довольно много монет накидали. Каждые несколько минут он собирал их с тарелки и клал в карман. И снова пел.
И я так могу! Буду петь, может, кто-нибудь откроет пакет да и кинет мне кусок-другой курочки или копчёного лосося.
М-м-м-м. Вкусняки-няки-няки!
Я прошёл дальше, завернул за другой угол и нашёл себе местечко у стены, а для подношений, которые, как я ожидал, скоро посыпятся на меня, вытащил из мусорного бака совсем чистую пластиковую тарелку.
И запел.
Я пел искренне, можно сказать, прямо сердцем пел. Сперва попытался растрогать их старинной жалобной песенкой про замерзающего в снегу котёнка.
Потом запел песню, от которой люди мягкотелые непременно прослезятся: про полосатую кошку, скончавшуюся от голода на дереве. (Я вас умоляю! Сколько вам лет? И сколько в своей жизни вы встречали кошачьих скелетов, свисающих с ветки? Ни одного. Вот именно. О том и речь.)
А потом я во весь голос выдал свою любимую: «Хор диких котов».
Ничего не сработало. Ни одна песня. Люди только втягивали голову и спешили пройти мимо. Некоторые бросали сердитые взгляды. Ни одна живая душа не остановилась, чтобы сказать: «Какие чудесные песни! И до чего прелестный голос!»
И вообще, они были крайне невоспитанные. То и дело до меня доносились обрывки фраз:
— …Кошмарный вой…
— …Непозволительно…
— …Совершенно невыносимо…
— …Явно бродячий. Сдать в приют…
Потом один наглец взял и выкинул мою пластиковую тарелку в урну.
Тогда я сдался, прекратил пение и ушёл. Ладно, придумаем что-нибудь другое.
