Читать «На горбатом мосту» онлайн - страница 21

«Получив от судьбы приблизительно то, что просил…»

Получив от судьбы приблизительно то, что просил,И в пародии этой почуяв ловушку, издёвку,Понимаешь, что надо спасаться, бежать, что есть сил,Но, не зная – куда, ковыляешь смешно и неловко.Вот такие дела. Обозначив дежурный восторг,Подбираешь слова, прилипаешь к расхожей цитате.Типа «торг неуместен» (и правда, какой уж там торг!),Невпопад говоришь и молчишь тяжело и некстати.А потом в серых сумерках долго стоишь у окна,Долго мнёшь сигарету в негнущихся, медленных пальцах,Но пространство двора, водосток и слепая стенаПровисают канвою на плохо подогнанных пяльцах.Перспективу теряют и резкость и странно-легкоИстончаются, рвутся, глубинным толчкам отвечая…И вскипает июль. И плывёт высоко-высокоНад смеющимся лугом малиновый звон иван-чая.

«Как ты нелеп в своём мученическом венце!…»

…и Цинциннат пошёл среди пыли и падающих вещей… направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему.

В. Набоков. «Приглашение на казнь»

Как ты нелеп в своём мученическом венце!..Нужно было тренировать почащеОбщее выражение на лице,Притворяться призрачным, ненастоящим.Шаг с тропы – и проваливается нога,Чья-то плоская шутка – мороз по коже.Каждое утро – вылазка в стан врага.Вечером жив – и слава тебе, Боже!Осторожнее! Ведь и сейчас, может быть,Жестом, взглядом ты выдаёшь невольноТо, что ты действительно можешь любить,То, что тебе в самом деле бывает больно.Вещи твои перетряхивают, спеша.Что тебе нужно? Ботинки, штаны, рубаха…Это вот спрячь подальше – это душа,Даже когда она сжата в комок от страха.Над головами – жирно плывущий звук:Благороднейшие господа и дамы!Спонсор казни – салон ритуальных услуг!Эксклюзивное право размещенья рекламы!И неизвестно, в самый последний мигСгинут ли эта площадь, вывеска чайной,Плаха, топор, толпы истеричный вскрик —Весь балаган, куда ты попал случайно.

«Когда собаки потеряют след…»

Когда собаки потеряют след,Поскуливая зло и виновато,Я сквозь туман сырой и клочковатыйВ ветвях увижу чуть заметный свет.Я сплюну кровь и посмотрю туда,Где месяц опрокинул коромыслоИ волчья одинокая звездаНа паутинке каплею повисла.И я прижмусь к шершавому стволу —Ко всей своей неласковой отчизнеИ вдруг услышу славу и хвалуСоздателю – в дыханье каждой жизни.И я заплачу, веря и любя,На все вопросы получив ответы.И улыбнусь. И выдохну – себяНавстречу ослепительному свету.

Эксперимент

На что дан свет человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком?

Книга Иова (III, 23)

…И раскачивается вечерамиКолокольная медьВ тёмной и гулкой груди.И памятьВорочается, как медведь,Чтобы в ночи навалиться тушейи задавить…Но в шестьУтро последний окурок тушитО подоконную жесть.Резкий вдох.Будильнику вторя,Чайник даёт свисток.С ночи застрявшим шершавым горемДавится водосток.Выдох.И время, сгорая, мчитсяС грохотом.Лишь сквознякиВсё перелистывают страницыЛогике вопреки.Он смолил беспрестанно. Он запросто могНагрубить, невзирая на лица,Говорил, что наука – единственный бог,Которому стоит молиться.Говорил: «Хирургия – не место для баб,Но уж вляпалась если – работай!Ну а правду сказать – и мужик нынче слаб…Да не думай, а – делай! Ну то-то…Здесь хватай, а сюда вот не лезь и не трожь!Тут проверь… Да ты что там – уснула?..»Наклоняясь и горбясь, он в профиль был схожС крысой – серо-седой и сутулой.Незадолго до смерти смягчился. В окноКак-то глянул и, морщась от света,Бросил: «Эксперимент – это всё!Об одномРасскажу…»И сломал сигарету.Эксперимент —это всегда закон,та рубаха, что ближе к телу.Всё чётко и всё – по делу:есть Экспериментатор,он —Субъект,он остёр, словно штык,имеющий силу и право,задачи, цель, интерес.Он движет вперёд прогресс,трудами стяжает славу.И есть Объект – пыль и прах,вопль, высохший на губах,в горле застрявший крик,и – любопытство тоже…Субъект и Объект в этом схожи.Одно и то же кино,одного и того же грани —мельтешат в одной круговертилюбопытство и страх:ужас собственной смерти,интерес к чужому страданью.Нов неведомый миг,буквально – в любой моментЭкспериментаторстанет Объектом длякого-то уже иного,обретеньявдруг обернутся тратой,болью, недоуменьем…И – щёлкнут звенья,совершит оборот Земля.Всё повторится снова.…Братец мой Волк!Сестрица моя Овца!И вы, мои сёстры-птицы!Как нам жить?Кого вопрошать?Кому и о чём молиться?…Братец мой Волк!Сестрица моя Овца!И вы, мои сёстры-птицы!По всем каналам новости без конца —кровь течёт, как водица…И – не скрыться, не убежать,всё ускользает, дробится.И – остывает чай.– Погоди, не переключай!– Передай, пожалуйста, масло.Щелчок.И – молчок…Придёт серенький волчок…Всё.Память погасла.Но раскачивается вечерамиКолокольная медь,Перекатываются шарамиЖизнь,Забвение,Смерть.Но, привычный уклад корёжа,С жизнью и смертью слит,Некто моей касается кожи.И кожа моя – болит.…Кажется так:жил человек в стране Уц,Иов ему было имя.И я вспоминаю – Иов…Перелистывает сквознякнеисчислимость слов,сон городов,медленный морок пустыни.…Нет, не то!Ну да – эксперимент.Цель – материальная основаАльтруизма. Выбранный объект —Существа общественные. Крысы.…Иов вопиёт,он в пустыню кричит,от отчаянья пьяный:– Что для Тебя человек?Господи,что для Тебя – человек?За чтопредъявляешь счёт?Зачемиспытуешь его беспрестанно?Ветер поёт,пустыня молчит,молчит в углу фортепиано.За окнами падает снег.…Половину – кормят. ОстальнымИменно в обеденное времяПрямо на глазах у тех, кто естПропускают сильный ток по клетке.Что же крысы? Слыша громкий визг,Глядя на сородичей мученья,Восемьдесят пять процентов – жрут,Остальные – к пище не подходят.Крыс местами поменяли лишьРаз один – и двадцать пять процентовПерестали жрать. У остальныхАппетит никак не изменился.– Сокрушишь!Сокрушаешь и сокрушишь!Но жизнь моя – дуновенье…Сорванный листТы сокрушить спешишь,гонишь вперёд, вперёд.Вот он – я:был,и вот —нет на земле даже тени,нет мгновений моих…нет ни добра, ни – зла…но Ты – молчишь…Снова – молчишь!Не понимаю никак:где Ты?..В пустыне – тишь,и в квартире – тишь,только – шорох:словно бы разлетается ворохлистьев сухих,это —сквозняксо столасбрасывает газету.…Дальше, воссоздав эффект войны,Или катастрофы, «альтруистов»Удалили. И экспериментБыл продолжен средь потомков жравших.– Если бы знать,если б хоть раз понятьвсею горящей кожей:в чём обвиняешь меня?Виновен я – быть беде,и не виновен – горе…Головы не смею поднять!И всё жекак осознать всё разом:премудростьобретается где?что пред Тобою – разум?что пред Тобой – вина?Лопается струна,эхо звенит в коридоре.…В новом поколении опятьПоявились крысы-«альтруисты»,Только было их теперь ужеЧуть поменьше двадцати процентов.Этих исключили тоже, иСнова дали размножаться жравшим.И так далее… И ровно через пятьПолностью ушедших поколений«Альтруистов» не осталось……Иов вопиёт,он вопиёт: «Отступись!передохнуть, ободриться дай мне!Исчезаю,нет меня тут,сломлен, как стебель сухой…Весь я – мгновенный, случайный..Не с травой ли вступаешь Ты в суд?Сам за меня поручисьперед Собой!Для меня найди оправданье!»«Альтруистов» не осталось. НоСтало в популяции заметноВырожденье: у здоровых крысПоявлялось хилое потомствоИ при изобилии едыКрысы нападали друг на друга,Жрали слабых и, сходя с ума,Насмерть расшибались об решётку.И вот говоритГосподь,но не отвечает, нет —вопрошает из бури.И каждое слово горитна обожжённой шкуре.– Я сотворил свет,небесную твердь и земнуюи тьму отделил ночнуюот света.Дай мне ответ:кто ты такой?что сделал своею рукой?Много ли твоих сил?Игде ты был,когда я являл Свою мощь,украшал светилами ночь,когда я сотвориллевиафана, коня,орла или же – бегемотаи прочих тварей чудесных?Что тебе вообще известно?Кто ты?Покрытый шкурой ли, кожей —слушай Меня.Внимай, если можешь!Ровно через пять колен ещёЭтой популяции не стало.Так был завершён эксперимент,Выявлявший генную основуАльтруизма……Иов поражён,потрясён до самых основ,нет аргументов для спора,нет больше слов,и вотон просто падает ниц,отрекается от всего,и Господьпрощаетего,снова даётдетей, верблюдов, ослиц……Господи, из всех Твоих даровмне оставь одну лишь только верудетскую, простуюв то, что Ты —Благ еси и Человеколюбец.…Братец мой Волк!Сестрица моя Овца!И вы, мои сёстры-птицы!Пока ещё время длитсяи голос мой не умолк,славьте Творца!Славьтевдохнувшего жизнь,славьте Его вдохновенье,вечности непостижимость,бесконечность мгновенья.Славьте! —взываю из бездны, кричу,обдираясь о камни веры —Мощь Еголишь Ему Самому по плечуОн лишь Сам Себе – мера.…Братец мой Волк!Сестрица моя Овца!И вы, мои сёстры-птицы!Какой тяготит нас долг?Что в нас должно отразиться?Черты какого Лица?Неразрушимость Лика —кровь на шипах Венца.Как вырваться из-под Закона?Как?Долгое эхо крикарастаскивает сквозняк.Птицы, овцы и волки —осколкизеркал, разлетевшихся вдрызг…Чавканье, стоны,копошение, визг.Коловращение:боль, любопытство, страх —разлетаются тени,размываются лица,всё обращается в прах.…Что в нас должно отразиться?Черты какого Лица?Но время стреляет дробью,попадая не в бровь, а в глаз.…Недообразы……Недоподобия…И всё-таки ради наспутькрестныйдлится.И не видно ему конца.Но раскачивается вечерамиРаскалённая медь —Меж ущельями и горами,Левиафанами, комарами,Меж потерями и дарамиЕй звенеть и звенеть.И раскачиваться всё шире,В сердце больнее бить:Мир для любви непригоден,Но в миреНеобходимо любить!Вдох.И безгласно кричат иконы,Кружится звёздный прах.Две стороны одного закона —Любопытство и страх.Выдох.Жизнь извергает прохладных:Холоден или горячБудь, ибо всадники – беспощадны,Кони несутся вскачь.Всё против нас: и весы, и меч, иВласть, и – смертей полки…И лишь любовь отворяет вечностьЛогике вопреки.