Читать «На горбатом мосту» онлайн - страница 16

«Фото на память. Пожалуйста, лица светлее…»

Фото на память. Пожалуйста, лица светлее,Шире улыбки. Быть может, бумага истлеетПозже, чем наши тела. И в игре светотениЧуточку дольше продлится пускай не мгновенье —Доля мгновенья, мерцавшего первоначальноВ пойманном взгляде до сердцебиенья реально,И перед тем как растаять, знакомые лицаСмогут во вспышке хотя бы на миг воплотиться.Прятки со временем – в этой игре мы неловки,Наше лукавство наивнее детской уловки…Я улыбаюсь, как будто мне вовсе не страшноПлыть через море житейское в лодке бумажной.

«Когда революция выжрет своих…»

Когда революция выжрет своихДетей – романтичных убийц, поэтов,Идеалистов и память о них,Что называется, канет в Лету,Когда уйдут её пасынки – те,Которые, выйдя откуда-то сбоку,Ловят рыбку в мутной водеИ поспевают повсюду к сроку,Когда сравняются нечет и чётИ козырь – с краплёною картой любоюИ обыватель вновь обретётСчастье быть просто самим собою,Когда добродетели, и грехи,И неудобовместимые страсти,В общем раздутые из чепухи,Станут нам непонятны отчасти,Когда перебродит в уксус виноИ нечего будет поджечь глаголом,Придёт поколение next. И оноВыберет пепси-колу.

Parabellum

Хочешь мира – готовься к войне. И нагрянет война,Просыпаясь в сердцах и в холодных умах вызревая,Кровь рифмуя с любовью, подыскивая именаДля грядущих смертей и горнистов своих созывая.Старый мех разорвёт молодое, шальное вино,И прольётся на землю, спеша утолить её жажду.И зерно прорастёт, и созреет лоза всё равно,Чтоб обратно на чёрную землю пролиться однажды.Хочешь мира – готовься к войне. И нагрянет война.И скуластый кочевник, обветренный и пропечённый,Каменеет в седле и осаживает скакуна,Прозревая в веках град неведомый, но обречённый.

Домик станционного смотрителя

До булыжного гулкого днаВыжжен двор золотистым потоком,И глядит в вышину – глубинаИз колодезя пристальным оком.– Разрешите водицы набрать?– Вон колонка, сто метро от силы.– Извините, такая жара…– Не положено пить из могилы.– Из могилы? При чём тут вода?– В ту войну здесь был лагерь для пленных,А умерших бросали – сюда.– Как бросали?– Да обыкновенно.Вы зашли бы в музей… А вода —Так колонка и впрямь за оградой.Разумеется, чистили. Да…В стирку – можно, а в пищу – не надо.Вот как раз – для крылечка: народ…Натоптали… —и ворот железныйЗастонал, опуская ведро,Словно душу, в разверстую бездну.И наполнив скорбями – назад,В высоту, чтоб над миром, над стономОслепительно и отрешённоБездна бездне взглянула в глаза.

«Разворачивают знамя…»

Разворачивают знамя,Распрямляют поясницыЛюди с явными следамиВырождения на лицах.И выплёвывают губыЗло, а всё же по-холопьиПеремолотые грубоБледных слов сырые хлопья.То ли небо стало уже,То ли вход туда – дороже,То ли это просто в душахЗамутился образ Божий.

Инвалид

Никто не знает, был ли он в Афгане,В чужих горах глотал чужую пыль,А может быть, по пьяни и по дряниСвалился под шальной автомобиль.Нет разницы… Так будем здравы, братцы!Нам некогда. Мы, взглядами скользя,Шагаем по стране, где зарекатьсяНи от сумы, ни от тюрьмы – нельзя.