Читать «Виршалаим» онлайн - страница 21

«Всё глубже во мне, всё мраморнее, всё мертвеннее…»

Всё глубже во мне, всё мраморнее, всё мертвеннееТвой бьющийся голос некогда ближнего ангела;Всё проще лица причудливая геометрия,Всё площе – души твоей голубая алгебра.Бледнеешь, помнясь: не занимать подлостиСудьбе, которая нас с декабря не сталкивала!..Но тем лишь я жив, что добрым во мне ты помыслом,И тем лишь я храм, что во мне ты – святою статуей.А время идёт – как и я, всё сильней прихрамывая;Всё глубже, всё глуше памяти заросли наглые…Как скоро разрушатся бренные стены храмовые!Как скоро из мрамора в вечность вырвутся ангелы!..

Таррагосподи

На плечи давит счастье жаркоеИюльской сонной синевой,И я ношý, ногами шаркая,По тесным улицам его.Ношý, румяно-неуклюжая,Сквозь полдень, мутный, как плевок,А мне навстречу церковь в кружевеСо старой площадью плывёт.У ней в ногах гнездятся нищие,Чья речь смугла, как карамель.Чем ближе к церкви я – тем ниже я,Тем городу её родней,Что пёстрым звоном, как молитвою,Меня объяв, ко мне приник…И я кусаю сливу липкую,И сок течёт за воротник,И счастье плечи давит, Господи.Его нося, как балахон,Дышу я волей Таррагонскою В московском феврале глухом.

«Коль пальцы мои из бумаги умеют корабль…»

Коль пальцы мои из бумаги умеют корабль,Дворец из пескаИ даже волка из глины —То отчего тебя не могут касаться?Коль в силах губы мои облака – на стёклаИ – голосом – в небо,Смешанным с синим воем —Что ж на тебе поцелуем не ставят пробы?Корабль – в звёзды по звуковолнам, как храбрый;Дворец пускайСтекленеет неумолимо,Чтоб запотеть и ему от облачной сальсыИ, уподобившись небу, прийти к истоку.Бескрайнею негойВдруг обожжён поневоле,Глиняный волк в твой обратится профиль.

Ай эм Сириус

Островом в пустоте – мой постыдный пост;Плавлю колени лбом, не меняя позы,Ибо это, конечно, единственный способЖдать твоего прихода, как старый пёс,Ждать твоего прихода, как старая мебель,Ждать твоего прихода – и не роптать,Даром, что зуд, прорастающий из хребта, —Если не мох, то полночь, по крайней мере.Зуд расползается вширь – да по всей спине:Полночь – не он, но неоновый глаз полнолунья.Истово взвыв, пустоту покидаю гнилуюЗвонным скачком в небосвод, что распахнут мне.Звонный скачок – ослепительная полоса,Коли – да им! – по дуге распороть небесаДо высоты, там же стать, накалившись хордой…Кто осудил меня ждать твоего приходаВечно: то псом, то звездою Большого Пса?..

Многоимённость

До сих пор не решила, как называть тебя:То – морозец ты, то – лиловый на вкус тимьян;Лишь вчера – календарь с единичкой марта в кружкé,А теперь – голос мамы: голос, который – Ташкент.Средь твоих проявлений мечусь, средь твоих имён:Тесный запах вокзала; просахаренный лимон;Вязь на липких ступнях, вдруг познавших газон босиком;Полусон, акварельным напитанный сквозняком.Ты и месяц, и – в лужице – серп его двойника:Вечно жив и со мной, а кто – не пойму никак.Потому милый отблеск то в этом, то в том ловлю,Что всё время – разное больше всего люблю.