Читать «Виршалаим» онлайн - страница 18

«Ты о том забываешь, что жизнь – симбиоз неправд…»

Ты о том забываешь, что жизнь – симбиоз неправд,И о том, что куртка по сути – коротковата:По перрону к тебе бежит семилетний брат —Ты стоишь, распахнувшись Христом на своей Корковаду.Он всё ближе: несётся, как маленький храбрый челнок,По людским волнам, что казаться хотят большими.Чемодан – в ногах; ты не помнишь совсем ничего,Только видишь нутром, как же славно на этой вершине!..Пред тобой – океан, и пучина его пестра;Безымянные волны глядят, напрягая шеи,Как летит челночок на скалу, не боясь крушенья,Потому что вот-вот поймает его – сестра.Раз – увенчана первым объятьем за тьму недельЗолотая вершина, которую ты покорила…И дождливый вокзал расцветает в жаркое РиоДля тебя и его, бежавшего по воде.

«Выхожу из метро и, усталостью зябкой ведома…»

Выхожу из метро и, усталостью зябкой ведома,Отплываю на свет, в голове не держа адресов.Ночь дождит, и слезятся глаза моего домаТихой лаской, как очи по-старчески верных псов.А, подобно брылям, его водосточные трубыИстекают слюной. Улыбаясь, плыву домой.Ждёт хозяйку – и тем бережёт, как копейка – рубль,Тем спасает меня бессменный товарищ мой.Я к нему подойду и поглажу по стенке, а после,Может, с первого раза с коварным справлюсь замком.Дом же тявкнет входною дверью – скрипуче, по-пёсьи —И теплом подъезда лизнёт, точно языком.

Голод

Далью вижу Тверскую,небо – бессмысленной далью.Я по тебе не тоскую,я по тебе – голодаю.Сытые стонут красивей,только смешон их лепеттем, что хоть раз просилишёпотом – хлеба.Выла б другая, падчерицейс сáмой судьбою сладясь.Мне по тебе не плачется:мне без тебя – слабость,тошное словокружение,тошный бессмысленный город…Это даже уже неголод.

Натали

Н. Кононовой

В том году мы с тобой расставались иными, иными —на безбрежный миг.Ты вернулась, мой друг. Я гляжу на тебя, но ныневижу mon amie.Вот глаза твои, голос – зелёный, ещё не женский:говоришь, говоришьи хохочешь по-русски. Но в каждом внезапном жесте,в каждом вздохе – Париж.Он запал тебе в душу звёздочкой, сахарным семенеми разросся в ней.И болеешь ты им на родимом своём Севере:кровью русской в висках ночная гудит Сена,полная огней.Ты вернёшься туда. Улетишь – неминуемо так же,как на свет – мотыли.В нём сама разрастёшься, в Париже, ведь ты – не Наташа:ты теперь – Натали.Но прошу тебя, как ещё ни о чём не просила:отхлебнув бордо,хохочи, как в России! И там хохочи Россиейнад любой бедой.

В шалаше

Тут, за окном, куролесит рябая вьюга.Я залезаю в постель, забиваюсь в уголИ одеялом кроюсь, как шалашом.Чтобы не пахло ночью – глухо и слепо,Нужно шептать стихи, припасённые с лета,Думать о чём-то радостном и большом.Я и шепчу молитву свою потайную,И по паркету буковки – врассыпнуюКрохотных пяток бесчисленным топотком.Я и шепчу о чём-то отчаянно-вечном —И суетятся чудесные человечки:Каждый мерцает тоненьким голоском.Наворожённое, новорождённое племя!..Всё спокойней становится, всё теплее:Звёздную пляску вижу из шалаша!..Нет ни рябой каморки, ни вьюжной жути —Только июльская темень в искристом кунжуте,Только что-то огромное, как душа.