Читать «Черная книга. Истории женщин Востока» онлайн - страница 99

К тому же ее брат, вечно безработный дядя Адам, приехал к нам в гости, да так потом и не уехал. Он облюбовал себе местечко на диване перед телевизором, где и устроился навсегда с пакетом семечек и освежающим напитком в руке. Дядя Адам со своим толстым пузом постоянно маячил у нас перед глазами. На моей памяти он ни разу не вставал с дивана, лишь, удобно развалившись, смотрел телевизор; ревностно охраняя свой напиток и отращивая живот, Адам ругал телепрограммы и даже имел наглость требовать у моего отца подключить спутниковое телевидение, чтобы смотреть футбол. Дядя Адам никогда нигде не работал, а деньги получал, видимо, от сестры или от случайной халтуры, ради которой он все-таки выходил из дому, что бывало нечасто. Отец не был вспыльчивым, но однажды его терпение иссякло, и он сказал матери, что больше не желает видеть ее бездельника-брата в своем доме. Разгорелась очередная ссора, мама встала на сторону брата и обвинила отца в том, что он забыл свои ближневосточные корни и пошел против семьи. Она утверждала, что семья превыше всего, а в чужом краю мы, иностранцы, тем более должны оберегать и поддерживать друг друга. И вообще, на что еще тратить деньги, если не на семью?! Щедрость – знак любви!

Когда я родилась, вокруг меня бушевали страсти и дело шло к разводу. Мать пила антидепрессанты и постоянно злилась, что они с отцом поженились по религиозному обряду, без официальной регистрации. Теперь, если они разведутся, она получит меньше, чем ей было бы положено по закону. Деньги всегда были для нее прямо-таки камнем преткновения, угрозой жизни и причиной ссор. Мы ни в чем не нуждались, но чувство неуверенности сидело в ней слишком глубоко. Когда развод наконец состоялся, она не смогла получить достойное, на ее взгляд, содержание, потому что брак не был официально зарегистрирован. К тому же ей не удалось найти работу. Из-за этого, а также из-за агрессивного поведения и злоупотребления антидепрессантами, суд решил, что она не может выполнять родительские обязанности. Опеку надо мной получил отец, а мать могла навещать меня только раз в неделю.

Я обожала своего любящего отца, который забирал меня из школы, пел мне песенки и рассказывал сказки на ночь. Весной мы устраивали пикники, а зимой лепили снеговиков в Колорадо. В отличие от других родителей, которые вечно куда-то спешили, папа всегда останавливался, если на нашем пути попадалась ярмарка с чертовым колесом и каруселями, или горка в виде гигантской тыквы на Хеллоуин. У меня было счастливое и беззаботное детство. Отец на самом деле любил маму, переживал из-за развода и старался заглушить боль чрезмерной заботой обо мне.

Зато я не особенно любила мать, которая приходила раз в неделю и поучала меня, хмурясь, ехидно усмехаясь и отпуская саркастичные замечания. Она вечно говорила гадости про отца и подчеркивала, какая я неблагодарная, хотя меня одевают в шелк, меха и бархат. Она утверждала, что я живу как принцесса, потому что папочка гребет деньги лопатой, и завидовала, что у ее дочери есть то, чего она сама оказалась в итоге лишена.