Читать «Военные приключения комендора-подводника старшины Дерябина» онлайн - страница 15

Вооружённая экспедиция вышла по льду к месту предполагаемого падения самолёта. Идти надо было более 20 километров. В обозе были сани для предполагаемого груза и подкованные кони из рыбохозяйства. Поисковики на конях разошлись на расстоянии видимости, охватив полосу до двух километров. Путь сверяли с картой предполагаемого курса самолёта. К утру следующего дня отыскали полузанесённый снегом самолёт. Его кабина была сделана по типу «штабной лимузин» и почти осталась целой. Но лётчик и чекист погибли, как видно, при падении. Вероятней всего, что самолёт швырнуло порывом ветра и он рухнул на лёд. Лишь сугроб спас фюзеляж от разлома, да и высота, судя по всему, была не более десятка метров. Но кто-то из экспедиции, а это был сотрудник ОГПУ, обнаружил в фанерном боку отверстие. Оно было явно пулевым. Потом-то расследовали, что кровь в кабине вытекла из раненного о дверь чекиста.

Из полученных сведений выдвинули версию, что маршрут самолёта якобы отслеживали. А знали трассу наш Нил Аркадьевич и, возможно, ещё кто-то. Начались допросы. Странным в этой истории было лишь то, что все ценные грузы были НЕТРОНУТЫМИ. Ушла с товарами дрезина. Следователи разъехались по трассе У-2 допрашивать свидетелей. Лишь намного позже, когда обследовали в Иркутске трупы авиакатастрофы, эксперты убедились: отверстие от пули годичной давности. А выпустил пулю дежурный по аэродрому по вороне, севшую справить нужду на крыло тогда ещё новенького У-2. Но, промахнувшись, офицер продырявил фюзеляж. Дырку замазал клеем с опилками. Сознался лишь на допросе. А сопровождавший лётчика чекист поранился об окантовку двери. Следствие на том и закрыли: «Замёрзли от переохлаждения при потере сознания».

Но один из следователей попридержался в ведомстве Грачёва по поводу допризывника Акимова Алексея, 1915 года рождения. (По предъявленным документам). Следователь ОГПУ был удивительно добрым дядькой и Алексей решился поведать ему свою дурацкую историю. Сказал, что мечтает попасть на флот. Но если всё откроется, то не видать ему флота: ведь на самом деле парню только 19 лет. Но дядя Егор успокоил: «Еге, сынку, да ить уже года полтора, как туды берут с двадцати! Так что тебе уж куда как пора! В Новом-то году тебе аккурат 20 и будет! А документы мы тебе выправим, Стёпка Дерябин, 1915 года. Да заодно в ваш райком отпишем. Вот мать-то обрадуется! А завтречка попрощаешься с Грачёвым и его мужиками. Дельный народ, нашенский! Учёному своему привет: хвалил тебя. Иди ужинай, да спать! Поутру отпишем тебя в наш отряд ОГППУ. Понюхаешь пороху».

Стёпку направили на медкомиссию и определили, что он годен не просто на флот, а на ПОДВОДНЫЙ ФЛОТ! И к вечеру призывника вызвали в ОГПУ, где его ждал дядя Егор. «Здравствуй, Степан Дерябин, нелегал из Поволжья! Садись, допрос тебе чинить буду по всей форме. На-ко вот, сынок, бумагу с ручкой, да отпиши подробно родной матери пару строк. Что да как. Про органы токмо не судачь, не надобно. Завтра отъезжает наша фельдъегерская почта аж до Москвы с заездом в Самару, да в теперешний, Ульяновск, который твой Симбирск.