Читать «Поверженный» онлайн - страница 7

— Дай бог, чтобы Мирак уберегся от дурного глаза. Ведь характером он весь в отца, — говорила она Фирузе. — Отец и сын были похожи друг на друга, потому он так и страдает теперь. Покойный не мог спокойно работать, если день один не видел сына. И Мирак был так же привязан к отцу.

— Мирак должен учиться, — сказала Фируза. — Он уже умеет читать и писать, учиться теперь легче стало. Пройдет немного времени — и он приобретет большие знания, будет учителем.

— Он говорит: не буду учиться, — сказала мать Мирака. — Говорит, если я буду учиться, как мы будем жить, кто будет кормить и оберегать вас?

Говорит…

— Ну, — сказала Фируза, — государство вас не оставит, не даст вам голодать.

— Все во власти бога, — ответила мать, — дал душу, даст и пропитание. Да и правду сказать, что он может делать, какую работу могут выполнять его сиротские руки?

— Буду водоносом! — сказал Мирак, выходя на двор и услышав слова матери. — Буду воду носить по домам.

Женщины обернулись и посмотрели на него. Он уже не плакал, стоял, гордо подняв голову, хотя и с красными, опухшими от слез глазами.

— Полно, ты еще кувшин с водой принести домой не можешь, куда тебе поднять и носить целый бурдюк?! — сказала мать с упреком.

— Смогу… если нужно будет, все смогу! — настойчиво говорил Ми-рак. — Ведь был же водоносом Асо с малых лет, и мой друг Абдулла тоже носит воду, И я буду. Теперь нет отца, чтобы… — Слезы опять навернулись на глаза Мирака.

Мать Мирака и Фируза приложили платочки к глазам. Мирак прошел мимо них, вышел за ворота, повторяя жалобно: «Дада-джан»…

В эти дни в Бухаре не он один оплакивал отца — многие семьи лишились своих кормильцев: мужей, отцов, сыновей и братьев.

Хотя в двадцатом году революция разгромила войска эмира, уничтожила навсегда эмират, сопротивление враждебных народу сил не закончилось, борьба продолжалась, даже порой казалось, что ее пламя еще разгорается. Народ, едва почувствовавший себя свободным, едва ощутивший блага, которые несла ему революция, делал только первые шаги к новой жизни. А те, кто прежде его угнетали, не хотели смириться с этим и в смертельном ужасе, чуя свой бессильный конец, сопротивлялись изо всех сил.

В Бухаре наступила весна, она чувствовалась во всем и повсюду… Порою черные тучи еще пытались закрыть небо, снова начинали дуть резкие холодные ветры, заставлявшие вспомнить прошедшую зиму, когда они готовы были сломать молодые саженцы… Но яркое солнце обещало людям много тепла, весенней прелести.

Фируза сидела, держа в руках газеты с портретом Сайда Пахлавана, и думала о превратностях жизни, о том, что сулит будущее. Вот она, Фируза, избавилась от нищеты и бесправия, стала человеком, сидит в этом кабинете, руководит порученным ей делом, а что творится вокруг? Всюду борьба, тайная и явная, обман, кровь, убийства!

Ну, а если бы не было этого? Эмир сидел бы на своем троне, его правители эксплуатировали бы трудовой народ, делали бы с ним все, что хотели, грабили, били, насильничали, убивали, топтали ногами… А люди покорно повиновались бы своей участи, молчали? Нет, человек не может бесконечно терпеть гнет и унижение. И он поднял голову, разрушил трон, прогнал своих угнетателей, пошел по новому пути — к иной, лучшей жизни. Ради этого, ради свободы он готов жертвовать жизнью. Вот как Сеид Пахлаван — он погиб, потому что хотел вырвать с корнем ядовитые ветви. Молодое поколение пусть не забудет об этом!