Читать «Роман со странностями» онлайн - страница 63

— В поэме все просто. Нобель — король — решает созвать верных вассалов.

— Чем же он нобель?

— Нобель, имя такое, а вообще-то он лев.

— Лев Троцкий?!

Агент покачал головой.

— Вряд ли. Этот Лев в конце книги берет Рейнеке к себе в свиту.

— Понятно, — Федоров что-то пометил в блокноте. — Ишь негодяи! Пишут «Нобель», а думать нужно иначе. — Он и здесь не решился на­звать дорогое для партии имя. — Заслуженных людей обзывать «Нобель»!

— ...На приглашения являются все, кроме Рейнеке-Лиса. Родовая знать, Лютке-Журавль, Маркет — птичка, волк Изергим, песик Вакерлос, кот Гинце — знать всего царства. И каждый жалуется на Рейнеке, Лис всех умудрился обидеть.

— Как же?

— Колбасу отобрал у Гинце, сожрал детей у курицы Скребоножки, хотя перед этим клялся никогда не питаться мясом. Еще раз обманул Гермунду, волчиху, уговорил ее сунуть свой хвост в прорубь, а когда хвост примерз, снова ее ухайдакал.

— Понятно, — кивнул Федоров. — Книжка не самая умная, если ее герои вруны, развратники и негодяи.

— Но главное — Рейнеке-Лис выдающийся провокатор. Подставляет друзей короля, а затем наслаждается их крахом. В конце концов автор пишет: «Рейнеке — вор, предатель, убийца... Лжив он до мозга костей».

Федоров записал нужную фразу.

— И чем кончается книга?

— Победой Лиса. Я только что говорил, Нобель вводит его в госсовет...

— В горсовет? — Федоров и это пометил.

— В государственный совет, это больше.

— В наркомат, понимать надо?

Дверь распахнулась, вошел Тарновский.

— Ну, как работа? — Прошел мимо агента, протянул руку Федорову, а к 2577-му встал спиной.

— Могу сказать, что безногая сволочь кое-чего стоит. Завтра я поста­раюсь, чтобы она написала все, о чем думала, когда рисовала антисовет­ские штучки.

Тарновский хмыкнул.

— Медведь на летучке сегодня говорил о тебе с похвалой, был тобой очень доволен.

Агент 2577 вздрогнул: о медведе Брауне он просто забыл рассказать, а ведь Медведь — это начальник ленинградского НКВД, может, и о нем помнила Ермолаева, когда взялась за иллюстрации к этой странной для нынешней жизни книге. Впрочем, в рисунках к «Лису» он вроде Медведя не видел.

— Иди, — Федоров протянул агенту подписанный пропуск. — Я вызо­ву, если будешь нужен. — И повернулся к Тарновскому. — А книжка, которую эта бабища рисовала, — страшное дело. Контра, другого не ска­жешь. Берут, понимаешь, историю у писателя Гете и делают так, чтобы каждый подумал о нашей жизни. Намеки, одни намеки. Ну ничего, я за­ставлю ее поплакать.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ОТ 27 ЯНВАРЯ 1935 ГОДА, ПРОВЕДЕННОГО СОТРУДНИКОМ 4-го ОТДЕЛА СПО ФЕДОРОВЫМ А.

Гражданки Ермолаевой В. М., русской, подданной СССР, художницы, на учете горкома ИЗО, дворянки, холостая, б/п.

Вопрос: Вами был сделан ряд рисунков в антисоветском духе в виде иллюстра­ций к поэме Гете «Рейнеке-Лис». Расскажите подробно о содержании данных иллюст­раций, а также когда они были сделаны.

Ответ: В 1933 году мною были выполнены в антисоветском духе пять иллюст­раций к поэме Гете «Рейнеке-Лис». Действующие лица в поэме Гете мною были пред­ставлены в современных нам образах, а содержание в них следующее: