Читать «Том 4. Песнь над водами. Часть III. Реки горят» онлайн - страница 7

— Ага, какая умная… А в другие вагоны прямо так и приглашают, скучно им одним ехать, компании ищут…

— Пойдут же следующие эшелоны.

— Пойдут, как же! Вот вы их, господин хороший, и подождали бы, если угодно, следующих эшелонов. Какой умник нашелся…

— Одного понять не могу, — повернулась вдруг к Ядвиге обладательница двух строптивых сыновей и груды вещей. — Откуда это столько мужчин набралось? Толкаются, отнимают место у женщин и детей, вместо того чтобы идти в армию… Роек моя фамилия, — представилась она, энергично подавая руку. — Вон, глядите, здоровые молодые мужики. В Бузулук бы ехали, в лагеря, а не шатались по свету…

— Ишь, какая боевая! — вознегодовал молодой человек, почти не видный за грудой узлов.

— А что ж… Раз война, место мужчины на фронте.

— Нам-то небось сами запретили? — ворчливо напомнил Марцысь.

Госпожа Роек так стремительно обернулась к нему, что солома зашуршала.

— О мужчинах разговор, а не о детях!

— Хороши детки! — неприязненно отозвался юноша из-за груды узлов.

Роек вздохнула и обратилась к Ядвиге.

— Вечная беда с этими детьми… Рослые такие, поглядишь — и в самом деле взрослый парень… Вон Марцыся уж раз и комендантский патруль останавливал, воинские документы спрашивал… А ему в июле только пятнадцать исполнилось — как раз когда после договора с Сикорским амнистия вышла… А Владек на год моложе… Вот только в головах у них сейчас все вверх ногами перевернулось. К матери — никакого уважения, к старшим — никакого уважения! В армию им, да и все!.. Говорю им, объясняю: куда вам, вы же еще дети, мать одну-одинешеньку бросите…

— Ну, уж кто-кто, а вы, мама, как-нибудь и одна справитесь.

— А как бы ты думал? Разумеется, справлюсь. Всюду можно как-нибудь устроиться… Муж, покойник, царство ему небесное, такая размазня был, что, хочешь не хочешь, приходилось самой справляться, хотя я и женщина… А если бы не это…

Ядвига не слушала. Ребенок лежал у нее на руках и прерывисто дышал. А в посольстве ее обманули. Никакого врача в поезде не было. Ей смеялись в глаза, когда она о нем спрашивала. Только и всего, что дали баночку сгущенного молока да проводница принесла кипятку, чтобы распустить его в бутылке. Ядвига наклонила жестяную кружку к запекшимся от жара губам ребенка и хотела было поднять его головку, но голова была закинута назад, не поддавалась, и ребенок лежал неподвижно, вытянувшись. Шея не сгибалась под ее рукой.

— Что это с вашим сыночком? — сочувственно спросила госпожа Роек.

— Не знаю. Простудился, видно, что ли…

— Придумают тоже, с больным ребенком в вагон лезут, — резко сказала мать капризной девочки. — Еще другие дети заразятся.

Ядвига не ответила. Действительно, был ли смысл садиться с малышом в вагон? Да и вообще, в чем тут был смысл?

«Зачем я собственно еду?» — вдруг удивилась она. И только теперь, словно в лихорадочном сне, припомнила письмо Хожиняка, мужа. Как он ее разыскал? Откуда вдруг взялся? Ведь он исчез тогда, зимой тридцать девятого, сказал, что идет за румынскую границу. И потом — ни слова, ни признака жизни. И вдруг два года спустя, когда она думала, что он уже где-то далеко… Нет, неправда, этого она не думала, она просто никогда о нем не думала… И вдруг письмо. Короткое извещение, что он находится в армии Андерса. И чтобы она, Ядвига, ехала на юг вместе со всеми.