Читать «Мария Башкирцева. Дневник» онлайн - страница 354

Но все-таки это лучше, чем я; я всегда жила в среде малоартистической, в детстве я взяла всего несколько уроков, как все дети; потом уроков пятнадцать в продолжение трех или четырех лет, потом опять все та же среда… Таким образом, выходит шесть лет и несколько месяцев, но в это же время я путешествовала и была сильно больна. Наконец… где же я?

Достигла ли я того, чего Бастьен-Лепаж достиг в 1874 году? Этот вопрос неуместен.

Если бы я сказала при других, даже при художниках, все это про Бастьена, они решили бы, что я сошла с ума, одни – с убеждением, другие – из принципа и не желая признать превосходство младшего.

5 апреля

Вот мои проекты.

Сначала кончу картину в Севре. Затем снова примусь серьезно за статую, это по утрам, а после завтрака – этюд нагой натуры, эскиз уже сделан сегодня. Это продолжится до июля. В июле я начну «Вечер». Картина будет представлять большую дорогу без деревьев; равнина, дорога, сливающаяся с небом, закат солнца.

На дороге телега, запряженная двумя волами… и наполненная сеном, на котором лежит на животе старик, опершись подбородком на руки. Профиль черным силуэтом выделяется на закате. Быков ведет мальчишка.

Это должно быть просто, величественно, поэтично и т. д. и т. д.

Окончив это и две или три из начатых небольших картинок, я уеду в Иерусалим, где проведу зиму ради моей картины и моего здоровья.

И в будущем мае Бастьен признает меня великой художницей.

Я рассказываю все это, потому что интересно видеть, что делается с нашими проектами.

7 апреля

Сегодня вечером у нас обедает Жулиан. Этот Жулиан находит великое удовольствие в том, чтобы говорить ужасные вещи на мой счет. И злая я, и нет во мне ничего женственного, и голова у меня фантастическая, и тому подобное… Я уж и не берусь припомнить, сколько он мне наговорил всяких ужасов, в конце концов все же лестных для меня… А после мы болтали о живописи.

12 апреля

Жулиан пишет, что моя картина переставлена.

13 апреля

Я остаюсь дома, чтобы ответить неизвестному (Гюи де Мопассану), т. е. я-то именно и есть неизвестная для него. Он успел уже три раза ответить. Это не Бальзак, которого боготворишь целиком. Я сожалею теперь, что обратилась не к самому Золя, а к его лейтенанту, у которого, впрочем, есть талант, и большой. Из молодых мне больше всего нравится он. Я проснулась в одно прекрасное утро с желанием побудить настоящего знатока оценить по достоинству все то красивое и умное, что я могу сказать. Я искала и остановила свой выбор на нем.

18 апреля

Как я и предвидела, все кончено между нами – между писателем, которому я хотела довериться, и мной. Его четвертое и последнее письмо глупо и грубо.

И действительно, как я ему и сказала в своем последнем ответе: для таких отношений требуется безграничное поклонение со стороны лица, остающегося в неизвестности. Думаю, что он недоволен, но мне это глубоко безразлично.

Какое это несчастье – быть столь требовательным!

Где то живое существо, перед которым я могла бы вся преклониться?!