Читать «Монады» онлайн - страница 427

Кисейная занавеска нежно всколыхивается под легкими струйками сквозняка.

Тут же в комнату вбегают нянька и горничная. Естественно, естественно, русские и уже понятные нам всем.

– Ой, наше солнышко проснулось! – искренне, непритворно восклицают они. Они по-настоящему привязаны к ней. – Как спали, маленькая госпожа?

Под их щебет в комнату не то что врывается, но стремительно влетает молодая и чем-то немыслимо одушевленная мать. Служанки скромно отступают в сторонку. Мать, шурша складчатыми платьями, подбегает к девочке, наклоняется, обдавая ее немыслимо-обворожительной смесью почти ангельских ароматов и небесной невесомости. На ее нежной груди смутно переливаются таинственные жемчужины и ярко взблескивают точки камушков. Девочка тянет ручку к драгоценным украшениям. Мать ласково отводит ее и целует в ладошку. Кладет свою мягкую ласковую руку на выпуклый лобик девочки:

– Не горячий? – оглядывается на няньку. Целует. – Ну, детка, не шали.

Девочка замирает, хочет что-то сказать, но мать уже от дальней двери, улыбаясь, оборачивается к ней, делая прощальный жест рукой, напоминающей в своем изгибе и своей белизной лебединую шею. Она летит на какой-то благотворительный концерт или общее собрание какого-то поощрительного общества. Им несть числа.

Такой же блестящей и наряженной девочка наблюдала ее и по вечерам сквозь редкие балясины ограждения внутреннего балкона верхнего этажа. В сверкающем под ярким светом белом вечернем наряде она стояла в окружении гостей – дам и офицеров. В сторонке в полной униформе выделялся дед. Отца, как всегда, она не могла отыскать. В саду, наверное.

Иногда, во время больших празднеств и балов, девочке доверяли роль почтальона. Она бойко исполняла ее, разнося записки от натянуто-высокомерно улыбавшихся офицеров хихикающим девицам. Ей нравилось это занятие.

Мать изредка ласково взглядывала на нее. Девочка за своим серьезным занятием тоже не могла сдержать улыбки.

Естественно, без матери и бабушки никакие благотворительные мероприятия не могут обойтись. Да, конечно, с ними будет и тетя Катя, моложавая, веселая. Говорят, необыкновенно одухотворенная. Художница все-таки. Талантливая. Стихи пишет. Даже печатается в Петербурге. В каких-то там продвинутых литературно-художественных журналах вместе с плеядой самых современных и актуальных авторов. С выставками по всей Европе ездит. Подарки разные привозит. Девочке они нравятся. Когда она вырастет, тоже будет ездить по разным странам.

А дядя Митя? Увы, ему нет места в этой яркой картине высокородной жизни. Как, кстати, и реальной английской матери.

Бедный, бедный дядя Митя! Хотя отчего же – бедный? Ведь реальный ход истории, во всяком случае, в наших советских пределах предоставил ему завидную роль гегемона (как и многим, ему подобным) в процессе своего развития и реального явления перед лицом остального мира. Так что все справедливо. Спи спокойно, дорогой дядя Митя! Ко времени нашего повествования, как и почти все прочие его персонажи, ты уже почил вечным сном. Добрая память тебе!