Читать «Я не боюсь летать» онлайн - страница 84

Невзрачная, непривлекательная дама, мэр Вены, выразила herzliche Grüsse Анне Фрейд и другим аналитикам и наплела прочую бесконечную немецкую чушь о том, как город Вена рад видеть их всех здесь снова. Она, конечно, не вспомнила, по какой причине они уехали в 1938 году. Их не провожал большой оркестр вальсом «Дунайские волны», никто не выражал им herzliche Grüsse и не угощал бесплатным шнапсом.

Когда подали еду, стадо аналитиков в строгих одеяниях, замычав, двинулось к столам.

– Скорее – они пробиваются в первый ряд! – проблеяла одна из матрон с неискоренимым флэтбушским акцентом, сдобренным скарсдейлским произношением и интонациями Новой школы.

– Им уже подавали пирог в соседнем зале, – сказала другая, двухсотфунтовая красотка в канареечного цвета костюме, сверкающем горным хрусталем.

– Не толкайтесь! – потребовал благородного или, возможно, когда-то благородного вида пожилой психоаналитик в устаревшем смокинге и клетчатом камербанде. Его стиснули с одной стороны женщина, устремившаяся к индейке, а с другой – мужчина, устремившийся к итальянской закуске. Вдоль столов не замечалось ничего, кроме длинных рук, цепляющих еду серебряными сервировочными вилками.

На протяжении всего поразительного представления сентиментальные скрипочки наигрывали с балкона, примостившегося над главным залом. Псевдоготические арки высоких потолков освещались тысячью псевдосвечей, и несколько неутомимых пар продолжали крутиться на танцевальной площадке под перебивающиеся звуки венского вальса. Ах, путешествия, приключения, любовь! Я так и светилась здоровьем и процветанием, как это происходит с женщиной, которую в день трахнули четыре раза два разных мужчины, но в голове у меня творилась неразбериха. Я не могла примирить все противоречия, мучившие меня.

Временами я исполнялась строптивости и мысли, что имею право получать все удовольствия, которые подворачиваются в течение того короткого времени, что мне отведено на земле. Да почему я должна отказываться от счастья и наслаждений? Что в этом плохого? Я знала, на женщин, которые берут от жизни (и мужчин) все, что можно, и спрос большой; если ты ведешь себя так, будто тебя ценят и желают, мужчины будут тебя ценить и желать; если отказываешься быть ковриком у дверей, то и ноги о тебя никто не будет вытирать. Я знала, женщин с рабскими душами презирают, а к тем, кто ведет себя по-королевски, и отношение соответствующее. Но как только строптивое настроение проходило, меня охватывали тревога и отчаяние, одолевал страх потерять обоих мужчин и остаться в одиночестве, я жалела Беннета, кляла себя за неверность, бесконечно презирала за все. Тогда меня охватывало желание броситься к Беннету и просить у него прощения, упасть к его ногам, предложить немедленно родить ему двенадцать детей (главным образом для того, чтобы усилить мою зависимость), обещать служить ему, как служит хорошая рабыня, в обмен на любую сделку, обеспечивающую мою безопасность. Я готова была стать подобострастной, прилипчивой, приторно-сладкой, то есть предложить ему весь тот набор вранья, который в мире называется женственностью.