Читать «Я не боюсь летать» онлайн - страница 176

– Il pleure dans mon coeur / comme il pleut sur la ville! – кричу я, довольная тем, что смогла запомнить две строки единственного стихотворения, которое я сумела выучить за все годы уроков французского. Внезапно для этого нет никаких иных причин, кроме зрелища Парижа, – я взлетаю выше воздушного змея. «Она родилась с адреналином в крови», – говорила мать обо мне. Так оно и есть: если я не впадала в жуткую депрессию, то меня переполняла энергия, я сыпала остротами и смеялась.

– Что ты имеешь в виду – «il pleut», – говорит Адриан. – Я такого солнечного дня несколько недель не видел.

Но мой смех заразительно действует на него; еще не успев доехать до кафе, мы оба погружаемся в эйфорическое состояние. Паркуемся на рю-де-Эколь и оставляем все вещи в машине. Я останавливаюсь на секунду в сомнении: запереть машину можно лишь условно – у нее брезентовая съемная крыша – но в конечном счете меня ведь не волнует стабильность и собственность. Свобода – лишь иное слово для «нечего терять» – так?

Мы направились в кафе на площадь Сен-Мишель, болтая о том, как здорово снова оказаться в Париже, как Париж никогда не меняется, как кафе остаются на тех же местах, где и раньше, и улицы остаются там же, и Париж всегда на своем месте.

По два пива на каждого, и мы начинаем демонстративно целоваться на глазах у всех. Кто нас видел, мог подумать, что, когда наедине, мы остаемся самой влюбленной парой в мире.

– Суперэго растворяется в алкоголе, – говорит Адриан, снова становясь тем самоуверенным волокитой, каким был в Вене.

– Мое суперэго растворяется в Европе, – говорю я, и мы оба слишком громко смеемся. – Давай никогда не возвращаться домой, – говорю я. – Давай останемся здесь навсегда, и каждый день будем пьянствовать.

– Виноград – вот единственный истинный экзистенциалист, – отвечает Адриан, обнимая меня.

– Или хмель.

– Хмель, – повторяет он, делая еще один глоток.

– Хмель, – говорю я, делая то же самое.

Мы скачем по Парижу в пивном угаре. На ланч едим пшенку, а на ужин – устриц, а в промежутке бессчетно пьем пиво и часто останавливаемся, чтобы пописать; мы проносимся по Жарден-де-Плант, и вокруг пантеона, и по узким улочкам вблизи Сорбонны. Мы проносимся мимо Жарден-дю-Люксембург. Наконец садимся на скамейку около Фонтэн-де-л’Обзерватори. Мы счастливы как дети и изнемогаем от жары. Мы смотрим на громадных бронзовых лошадей, вставших на дыбы в фонтане. Меня охватывает то странное чувство неуязвимости, которое придает человеку алкоголь, и кажется, что я героиня какого-то романтического фильма. От чувства расслабленности и свободы кружится голова. Нью-Йорк дальше Луны.

– Давай найдем гостиницу и ляжем в постель, – предлагаю я.

Нет, на меня не нахлынула сильная волна сладострастия, всего лишь дружеское желание поглотить романтическое головокружение. Мы можем попытаться еще раз. Еще одна идеальная случка на память. Все наши попытки были в некотором роде разочаровывающими. Жаль – столько времени провели вместе, стольким рискнули, а получили так мало. А может, в этом-то и весь смысл?