Читать «Безумие в летнюю ночь: рассказы» онлайн - страница 28
Шон О'Фаолейн
Каноник развел руками и саркастически заметил:
- Ты что ж, ни разу не согрешила?
- Разве что лгала, отец мой. И еще это яблоко в монастырском саду.
Священник в ярости повернулся к ней, твердо решив выжать правду из этой девчонки. Он услышал, как рядом нетерпеливо кашлянула вторая прихожанка, леди Нолан-Уайт.
- Дорогое дитя, ты не могла не нагрешить за пять лет. Не лги себе. Ну смотри, возьмем самый обычный грех. Есть же у тебя, как это говорится... гм... парень?
- Да... был... отец мой.
- Ну вот! - Он лихорадочно схватился за голову и весь напрягся, словно борясь с обуявшим ее злым духом. - Ты с ним... ну, скажем... гуляла?
- Да, - выдохнула девушка. - За домами.
- Как бы это сказать... была ли... как это... ну, была ли между вами... гм... близость?
- Не знаю, отец мой.
- Не знаешь, что такое бесстыдство? - закричал каноник.
Она часто дышала. Молчала. Не отрывала от него глаз.
- Бедное, бедное дитя, ты мало что видела в жизни. Но мы должны выяснить истину. Он... или ты... кто-нибудь из вас переходил границы приличия?
- Не знаю, отец мой.
Каноник тяжело перевел дух. Силы были на исходе, но отступать не хотелось. Он взъерошил волосы. Потом снял пенсне и протер стекла.
- Ты понимаешь простую человеческую речь или нет? Скажи мне всю правду, скажи перед лицом Всемогущего. Позволяла ты ему вольности?
- Да, отец мой. Я хочу сказать, нет, отец мой. Мы гуляли за домами. Нет. Мы ничего не делали. Я хочу сказать, ничего такого.
- Пять лет, - простонал каноник, колотя себя кулаком по бедру, - а исповедаться не в чем. Какая христианка...
Он решился на последнее усилие, самое последнее.
- Он когда-нибудь прикасался к тебе? - прямо спросил каноник.
- Нет, отец мой. То есть... Я хочу сказать... нет.
Заметив, что она опять хлюпает носом, каноник воздел руки.
- Хорошо, дитя мое, - сказал он мягко. - Покайся, и я отпущу тебе грехи.
- Отец мой, - прошептала она, ее глаза за решеткой казались черными. Один раз мы вместе легли в постель.
Каноник взглянул на нее. Она отшатнулась. Каноник откинулся и посмотрел издали на ее лицо в перекрестьях решетки. И тут рот его начал медленно расплываться в широкой, сияющей улыбке облегчения.
- Дитя, - прошептал он, - никто не говорил, что у тебя не все в порядке с головой? Ты не отставала в школе?
- Я всегда была первой ученицей. Мать Мэри Гонзага думала, что из меня выйдет учительница.
- Так, - прохрипел каноник в полном изнеможении, пританцовывая на носках, отчего ноги его тряслись, словно он мучился зубами, - стоять на коленях и утверждать, что нет ничего зазорного в том, чтобы лечь в постель с мужчиной. - И небрежно добавил: - Если он не муж тебе.
- Я не делала ничего плохого. - Она дрожала. - Совсем не то, что вы думаете, мы ничем таким не занимались, а если бы не гроза, я бы вообще ни за что не согласилась. Миссис Хиггинс и миссис Кинволл, это ее дочка, уехали в Кроссхевен, а я осталась в доме одна и боялась темноты и грома, вот Мики и говорит: «Давай я побуду с тобой», остался, а потом совсем стемнело, а я боюсь ложиться, и он говорит: «Я тебя буду охранять», а я ему: «Ладно, Мики, но чтоб ничего такого, понимаешь?», а он мне: «Ладно, Мадж, ничего такого не будет». Ничего и не было, отец мой.