Читать «Радость и страх. Рассказы» онлайн - страница 29

- Ты правда не хочешь, чтобы у нас был ребенок, твой ребенок?

Бонсер подходит к ней вплотную, чуть не касаясь носом ее лица.

- Ну, заладила. Если ты воображаешь, что этим младенцем можешь меня привязать...

- Ничего я не воображаю. Я просто знаю, что ребенок твой и ты обязан с этим считаться.

- Обязан?

- Да, обязан. Право же, Дик, - в ее тоне слышно «Перестань ребячиться», - до каких пор можно закрывать глаза на факты?

- Какие факты?

- Что ты только играешь в жизнь. Я вовсе не хочу тебя пилить, Дик, но пойми ты наконец, что на одних увертках далеко не уедешь.

Тут Табита ощущает на лице сильный тупой удар и боль, а в следующее мгновение она лежит на спине, во мраке, пронизанном вспышками слепящих комет. Кометы гаснут, она произносит удивленно и жалобно: «Дик». А с трудом приподнявшись, как раз успевает увидеть, как Бонсер, в пальто и с чемоданом, метнулся к двери. Дверь за ним захлопнулась. Табита восклицает в горестном изумлении: - Но это неслыханно! Я этого не потерплю!

Из носу у нее хлещет кровь. Она встает, идет к умывальнику. Все лицо болит и, что еще хуже, безобразно распухло. Глаза быстро заплывают, боль от носа словно растекается по всему телу. Она садится, прижимая к переносице мокрый платок, и думает: «Теперь я хотя бы знаю, что он такое: законченный негодяй и хам. И он меня никогда не любил. Я больше не хочу его видеть, никогда. Одно утешение - излечилась я от Дика Бонсера».

Но ее уже трясет от рыданий, слезы хлынули из глаз, и она кричит: - О, как я его ненавижу!

19

Вдруг она вскакивает, одевается в лихорадочной спешке, сует в ноздри вату, чтобы не капала кровь, и выбегает на улицу. «Нет, я этого не потерплю. Я ему покажу. Брошусь в реку, нет, лучше под поезд. Да, под поезд». И цепляется за мысль о такой кровавой насильственной смерти. О смерти-мщении.

Она мчится куда-то, не глядя по сторонам. На нее кричат. Кэбмен, ругнувшись, осаживает лошадь, но поздно: оглобля задела ее по плечу, и она с маху летит в канаву.

Несколько молодых людей бросаются ее поднимать, помогают войти в магазин, мануфактурный. Табита ударилась головой, ее мутит, она еле слышно бормочет: «Нет, нет, нет». Не надо ей бренди, никаких утешений не надо, она жаждет мстить. А между тем перед глазами у нее, в зеркале, возникает какая-то расплывчатая фигура: молодая женщина с подбитыми глазами и распухшим носом, перепачканная грязью и кровью и корчащая страшные рожи. Особенно ее поражает шляпа этой женщины - большая шляпа с цветами, съехавшая набок, продавленная, так что цветы повисли вкривь и вкось. Словом, очень легкомысленная шляпа. И почему-то контраст между этой легкомысленной шляпой и жалкими гримасами женщины невероятно смешон.

Постепенно приходя в себя, Табита начинает понимать, как нелепо может выглядеть горе; а потом, осознав, что это разнесчастное создание с синяком под глазом, с распухшим носом, из которого торчат пропитавшиеся кровью ватки, в грязной, изорванной одежде - она сама, внезапно заходится смехом.