Читать «Две реки — два рассказа» онлайн - страница 103

— Мозолят, ох, мозолят! — говорит, посмеиваясь, Клавдий Федорович, оглядывая речную даль в бинокль.

Глагол «мозолить» у него означает «грести на веслах». Занимаются этим браконьеры, катаясь на глубоких местах с блесневой дорожкой. Можно возить блесну и на тихом ходу мотора, но при этом мотор начинает дымить. Вот как раз навстречу идет лодка с подозрительно дымящим мотором. Мы останавливаем ее, но никаких орудий лова не обнаруживается. Тем временем лодки, «мозолившие» на плёсе, исчезли.

— Заметили нас, — говорит Клавдий Федорович. — Как заметят, сразу лодку в берег, а сами уходят в лес. Или «дорожку» смотает, сунет в сапог и едет как ни в чем не бывало.

Впереди у избушки вехоставов скопилось много лодок, но по мере нашего приближения иные начинают отъезжать, другие готовиться к отъезду. Мы причаливаем.

— Прогнал ты меня, Клавдий Федорович, с дачи, — говорит веселый краснорожий малый, бережно укладывая в носу лодки две бутылки.

Клавдий Федорович неопределенно улыбается. Что ж, и профилактика браконьерства — тоже задача рыбинспекции. Браконьеры собрались порыбачить на яме, а инспекция их разогнала.

Вскоре начинается такой дождь, что и самый заядлый браконьер вряд ли рискнет выйти из дому. Продолжается наша походная жизнь: сидим в тесной избушке, пьем чай, укладываемся спать, а за дверью гудит шквалистый ветер и хлещет холодный ливень. Север, Север…

Утро холодное, сырое, туманное. Минуем Конецщелье, маленькую деревеньку возле зеленых холмов. Но щелья здесь не кончаются, а, напротив, выступают по правому берегу обнажениями зеленоватой глины. Следующая деревня — Белощелье — оправдывает свое название — только здесь и есть такие отвесные берега из глинистых сланцев беловато-зеленоватого цвета. Деревня скрыта стеной берега. Под берегом усердно «мозолит» какой-то старик. Рыбинспекция задерживает его, изымает блесну, составляет акт. Пока заполняется акт, Николай подходит к подъехавшим в лодке трем мужикам.

— Ребята, у вас блесны есть? — спрашивает он.

— Как не быть? — степенно отвечает малый с простоватым широким лицом. — И сеть есть, и поплавь есть. Всё дома есть. Как не быть? В магазине ведь продается.

Вот такого задержать труднее, чем какого-то деда…

Снова моросит дождь, третий день подряд. Ближе к Ценогорам начинаются знаменитые мезенские красные щелья. Теперь, переходя с правого берега на левый, чередуясь, будут они идти до низовья. Они удивительны, эти высокие двадцатиметровые откосы, сложенные из глинистых сланцев красно-кирпичного цвета. Неповторимую красоту придают они реке, вносят в скупые краски северной природы яркость, придают праздничность, нарядность мезенским берегам, и тогда понятнее становится и палощельская роспись, и песенный фольклор Мезени.

В Ценогорах мы расстаемся с Кузьминым и Тимоховым. Дальше нас повезет моторист Анатолий, который один представляет здесь рыбинспекцию.

Пока наш моторист налаживает мотор, мы ходим по «горам», по тропинкам над головокружительными обрывами. Погода серая, унылая. Река широкая, с полкилометра, но мелкая и здесь — дно просвечивает. Рассказывают, что прежде, когда не было самолетов и моторов, по Мезени ходили мелкосидящие колесные пароходики, но и им не везде удавалось проходить — река постоянно намывала заструги. Тогда ставили толовую шашку, мель взрывали, и пароходик следовал дальше до новой мели.