Читать «Жаждущие престола» онлайн - страница 237

– Не надо, пусть расскажет, – сказал Урусов. – А этого разденьте. Совсем.

Джигиты соскочили с коней и, толкаясь, бросились снимать с убитого бархатную шубу на белой овчине с воротником из серебристой лисы. Сняли с ног валенки, изукрашенные вышивкой, с окостеневших рук стянули иршаные руковицы. Едва не подрались из-за кармазинного кафтана, шелковых, толстостеганых шаровар, вязаной поддевки, шерстяного исподнего. Кто-то удачливый подхватил бобровую шапку, кто-то сорвал с мертвеца золотой крест на черном гайтане и иконку Спасителя в позолоченной басме. Наконец отцепили медвежью полость от саней, забрали узорчатые подушки. Выпрягли сытых лошадей, сняли сбрую.

Только лишь на ободранных санях остался голый труп «царя», Урусов вынул из ножен саблю и, нагнувшись, отрубил ему голову. Кровь почти не текла, быстро густея на морозе. Голова слегка откатилась и скоро покрылась инеем.

Крещеный татарин произнес на своем языке какую-то молитву о мщении. И джигиты бежали в степи, опустошая все и убивая всех по дороге.

Неразлучный спутник самозванца, шут Кошелев прискакал в Калугу, ко дворцу. Он вбежал в горницы и, встретив царицу Марину Юрьевну, рассказал о случившемся с ее мужем. Во дворце рядом с царицей находился атаман Иван Заруцкий. Сбежались сподвижники и слуги самозванца. Дикими голосами закричали женщины.

Марина была на сносях и взывала отчаянно к мести за убитого «государя Димитрия Ивановича». Вопль, стоны и плач понеслись по городу. Все понимали, как когда-то в Тушинском таборе, что с исчезновением «истинного» царя не за кого воевать, отстаивая московский престол.

Накинув соболью шубу, с открытой грудью и выпяченным животом, с распущенными волосами Марина выбежала на городскую площадь. Ее окружили казаки, стрельцы, другие ратные люди и простые калужане. Дворяне и боярские дети кричали, что надо сейчас же отомстить за царя.

Казаки с обнаженными саблями, пищалями и ножами бросились убивать касимовских татар. Раздались выстрелы, разнесся звон сабель, истошные вопли раненых и убиваемых людей. Мурзы со своими джигитами защищались отчаянно.

Но их скоро всех перебили, а дворы их разграбили. Потом ярость казаков внезапно прекратилась. Те татары, которым повезло, остались живы. Через день уже никто не собирался им мстить.

– Государь ты наш, ясно солнышко… Погубили тебя нехристи бусурмане клятые… – рыдали женщины, когда голый труп самозванца вместе с головой привезли на санях. Убитого и обезглавленного «Димитрия Ивановича» перенесли в церковный притвор и положили на простую скамью. Голову поставили рядом на отдельный столик.

Как-то невероятно быстро жители Калуги, донские казаки и разные приспешники «государя» о нем позабыли. Поднялась буча в городе из-за того, что всегда мятежный, еще с первого «Димитрия», князь Шаховской захотел уехать в Москву и повиниться там перед боярами.

Тут же появились вожди из толпы, устами которых говорил «мир». Подчас это были люди разумные и грамотные, из приказных или состоятельных торговцев.

– Не отпустим князя виниться перед боярами-изменниками, впустившими в Москву ляхов со злобным змеем Гонсевским, засевшим в Кремле. За отчину воевать надо, за Москву. Ты, князь, человек ратный, опытный, вот и побудь покуда с нами.