Читать «Пушкин – Тайная любовь» онлайн - страница 86

А вроде как цитирующий их Пушкин? Ведь опубликованы адресованные великой княгине Александре стихи Жуковского были только в 1828 году. Сам автор их Пушкину не присылал, и тот в своем изгнании, соответственно, знать их не мог. Но зато с полной уверенностью можно утверждать, что читал статью Жуковского «Рафаэлева Мадонна (из письма о Дрезденской галерее)» в принципе о том же, поскольку точно известно, что «Полярную звезду на 1824 год» с этой статьей ему в деревню в апреле 1825-го завез его лицейский друг Антон Антонович Дельвиг.

К тому же в стихах Пушкина Бакунина – не «гений чистой красоты», а только «КАК гений…». Лишь в некотором роде – подобие принцессы Александры: живет во дворце, разделяет какие-то заботы царственных особ… Словом – фрейлина двора. Кстати, некоторое уподобление царственным особам с подразумеваемым «как» в относящихся к Екатерине Бакуниной пушкинских стихах уже, если помните, подобным образом «срабатывало». В «Изменах»:

Ах! для тебя ли,Юный певец,Прелесть ЕленыРозой цветет?..

Розы, как уже упоминалось, «эмблематические» цветы императрицы Елизаветы Алексеевны. Потому Екатерина в этих стихах у Пушкина – не роза, а всего лишь КАК роза: «розой цветет» там, где ей и полагается «цвести» – в розарии. Иными словами, при дворе, в свите главной розы – императрицы.

А.А. Дельвиг, художник В. Лангер, 1830

Кстати сказать, приходилось Екатерине Павловне какой-то период официально исполнять и должность фрейлины великой княгини Александры. Возможно, Бакунина ездила с нею в Германию. Эта временная перемена в ее службе отразилась в пушкинском рисунке при наброске шутливых, скорее всего, стихов о его мэтре Василии Андреевиче Жуковском с рифмами «чудотворец – царедворец» и «святой —?» на листе 40 об. в ПД 834 в Первой Масонской тетради. Здесь Пушкин начал было писать стихи, датируемые 1823 годом:

Бывало в сладком ослепленьеЯ верил избранным душам,Я мнил – их тайное рожденьеУгодно властным небесам,На них указывало мненье —Едва приближился я к ним… (II, 294)

Почему остановился перед описанием, вероятно, своего разочарования? Потому что подумал о том, что и на его веку встретился ведь уже человек – исключение из общего правила – его старший друг и наставник, замечательный поэт Василий Жуковский (1783–1852). И по уже написанным строчкам у Пушкина побежал рисунок – изображение мэтра.

ПД 834, л. 40 об.

Позы обеих фигурок, женской и мужской, на этом рисунке идентичны – значит, оба его персонажа занимаются одним делом: служат при дворе. Женский подписан по контуру и краю подола юбки: «Екатерина Бакунина, фрейлина жены Николая». Мужской почтительно, с отчеством, – по всей фигурке, кроме ножек: «Василiй АндрѢевичъ Жуковскiй». Потому что эти ножки у него – «чужие», женские ввиду его не свойственного, по мнению Пушкина, мужчине поведения. Живет, мол, учитель и воспитатель наследника престола Василий Андреевич в царском дворце при таких красавицах-фрейлинах, как Екатерина Бакунина, и ведет себя как их подружка, красна девица. Даже не распускает своих именно поэтому на рисунке крест-накрест сложенных на груди рук. И тем более не дает воли своим настоящим, мужским «ногам», которые, судя по рисунку, у него также имеются. И как только достает у него на это терпения и силы воли? Истинно Жуковский, в представлении страстного мужчины Александра Пушкина, – человек особенный: «святой»…