Читать «Пушкин – Тайная любовь» онлайн - страница 52

ПД 829, л. 45

Завтра Пушкину исполняется 18. А сколько он уже к этому времени написал стихов для Екатерины и о ней, в свой 22 год не такой уж юной и с ее собственной точки зрения барышни! И не заметишь ведь, как уподобишься сверхстрогой старой деве княжне Варваре Волконской… Впоследствии под грузом не очень удачного жизненного опыта Екатерина сделается, конечно, рассудительной до прагматизма. Но в своем юном естественном для любого человека стремлении к самоутверждению она еще вполне способна была, по всему видать, и на внушенные сердцем, властью текущей минуты поступки.

Ах да, чуть не забыла про обещанный пушкинский «Поцелуй» с 45-го листа его Лицейской тетради. Самое время прочесть то, что в нем с большой отрадой для себя нашим «хитрым» рисовальщиком записано.

Как бы ни мистифицировал нас Пушкин выставленной на рисунке карандашной датой, в его воспоминании идет все то же знаменательное для него 25 мая 1817 года, в которое, пишет он прямо на лицах своих персонажей, «25 Мая вечеромъ послѢ уроковъ у забора сада Екатерина Бакунина поцаловала меня въ щеку, а я ея въ губы. Вчера она подарила мнѢ книгу».

Понятно, что и вчерашняя книга, и сегодняшний поцелуй – подарки Екатерины однокласснику ее брата по случаю его завтрашнего дня рождения. Ей приятно восхищенное внимание этого умного, прежде своих сверстников повзрослевшего парнишки. И она относится к нему с такой же, как ей кажется, дружбой и симпатией.

Глава 7. Первый «кнут» – за «карамзину»

Из линий крон деревьев окололицейского сада «выпутывается», впрочем, не одна только записанная в контуре рисунка история с первым поцелуем Пушкина его любимой девушки Бакуниной. Окантованное этой историей пространство содержит рассказ об известном инциденте в отношениях Пушкина с его старшими царскосельскими друзьями – супругами Карамзиными. Уже по трем кнутам, валяющимся у ног персонажей на рисунке при Эпилоге к поэме «Руслан и Людмила» ПД 830, л.2 об., можно было догадаться, что до отбытия Пушкина в южную ссылку Николаю Михайловичу Карамзину пришлось «выстегать» нашего молодого повесу за разные этические провинности резким, болючим словесным кнутом трижды.

Бакунинский кнут – первый, с маленькой буквой «б» на конце кнутовища. Он и лежит ближе других к ногам персонажей, «свернувшись» в крупную букву «Б». То есть и всем своим видом демонстрирует, что Пушкин был «бит» им за Екатерину Бакунину. Что, впрочем, над изображением этого кнута записано и в хаотически, на первый взгляд, разбросанных буквах: «За Бакунину».

Но в качестве кого Пушкин позволяет Николаю Михайловичу такое с собой проделывать? А – старшего товарища, наставника, наконец, суррогата собственного биологического отца. Юноша-Пушкин перед писателем и историком Карамзиным благоговел – испытывал к нему безграничное уважение. Может, и всеми своими эпатажными выходками подсознательно старался обратить на себя внимание этого серьезного, правильного и очень занятого человека. Карамзин был старше Пушкина на целых 33 года – чуть ли не дед тому по летам. Учениками мэтра в творчестве были такие взрослые в сравнении с Пушкиным люди, как В.А. Жуковский, А.И. Тургенев…