Читать «Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли» онлайн - страница 118

Следующий случай – работа с деперсонализацией (точнее с дереализацией). Пациент называет свое дереализационное переживание собственным термином – «туманоидностью».

– У нас было домашнее задание, насколько я помню?

– Да. Вы просили меня проследить, пытаюсь ли я как-то противостоять «туманоидности».

– Пытаетесь?

– Специально нет. То есть, я не говорю себе: «Давай, сопротивляйся, увидь все по–другому. Может, на каком-то подсознательном уровне. Я точно заметил, что, когда «туманоидность» увеличивается, у меня напряжения больше.

– Может быть, Вы напрягаетесь больше как раз потому, что пытаетесь с ней справиться?

– Не уверен. Я, вообще, понимаю, что с ней ничего не сделаешь. Раньше, пытался, конечно. Но это бесполезно…

– Вы боитесь дереализации?

– Нет. Определенно нет. В начале боялся, что с ума схожу, но теперь не боюсь. Эта штука похуже, чем с ума сойти…

– Значит, напряжение не связано со страхом. «Туманоидности» Вы не боитесь, но напрягаетесь, когда она усиливается. Почему?

– Потому, что это неприятно. Вы даже представить себе не можете как. Все воспринимают мир как мир, объемным, красочным. А я плоским и бесцветным. Хожу как пьяный на трезвую голову.

– Для Вас дереализация – это просто крайне неприятный симптом…

– Крайне – не то слово. Она просто жить не дает.

– Согласен. Полноценно она жить не дает. Но это еще не объясняет Ваше напряжение. Давайте представим себе какой-нибудь неприятный физический недуг. Например, тяжелый грипп. Человек в этом состоянии испытывает массу неприятных вещей: высокая температура, слабость, тяжелая голова, насморк и т.д. И в этом состоянии тоже нельзя жить полноценно. Значит ли это, что он обязательно напрягается? Обычно никакого напряжения у больного гриппом нет.

Или, предположим, у человека сломана нога. Он не может передвигаться и лишен при этом обычных жизненных удовольствий. Он будет напрягаться так, как Вы?

– Я ломал ногу. Нет, я просто спокойно ждал, когда это пройдет. Но я же знал, что это ненадолго. И знал, через сколько времени можно снять гипс. Несколько месяцев и все…

– Представим себе человека, который не сломал, а потерял ногу. Он должен напрягаться?

– Наверное, сначала будет напрягаться, но потом успокоится. С этим ведь все равно ничего не поделаешь…

– Ловлю Вас на слове. Вы говорите, что с ампутированной ногой ничего не поделаешь. А с «туманоидностью», значит, что-то все–таки Вы можете сделать?

– Поймали… Видимо, все–таки могу.

– А что?

– Ну, не знаю, нужно ей как-то сопротивляться…

– Какова Ваша вера в то, что здесь возможно сопротивление?

– Ничтожна…

– Но есть немножко?

– Есть.

– Как сопротивляться? Какая технология у Вашего сопротивления? Каким алгоритмом Вы пользуетесь?

– … Да, нет у меня никакого алгоритма… Напрягаюсь…

– Напрягаетесь с толком?

– … Да, уж…

– Попробуйте прямо сейчас, соберите все силы, навалитесь на эту штуку и потесните ее! Напрягитесь изо всех сил!

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Пробуйте. Время у нас есть. Только пробуйте всерьез!

– ..........

– Что–нибудь получается?

– Нет. Разумеется, нет…