Читать «Девичье поле» онлайн - страница 36

Лина в раздумье тихо ответила:

— Нет.

— Так ты сделай. Ведь это же так старо, Лина, что непременно первый шаг должен делать мужчина. Почему? Это просто даже архаично. О, если бы я действовала по-твоему, так и у меня с моим Анри ничего бы не вышло. Для таких исключительных натур, как он, первый шаг, быть может, труднее, чем для женщины. Такие натуры слишком любят, слишком уважают женщину вообще, чтобы не предоставить ей первое место в выборе… да и в самом признании…

Лина усмехнулась и сказала:

— Ну, Николай Николаевич не таков. Отчего же к тебе он…

— Что же ко мне? Он только вечно спорит, нападает на меня.

Лина на мгновение задумчиво посмотрела на Наташу, потом перевела взгляд на окно и сказала:

— А знаешь, Наташа, ведь сейчас светать будет. Хочешь идти смотреть, так надо одеваться.

Наташа встрепенулась:

— Да, да! Ну, мы поговорим с тобою ещё потом. Теперь я пойду. До свиданья. А ты поспи.

— Не знаю…

— Не рассуждай Линочка. Спи.

Наташа поцеловала Лину, уложила её в постель, закутала её одеялом, погладила по голове, закрыла ей рукой веки, ещё раз поцеловала её, потушила свечу и вышла.

VIII

Вернувшись в свою комнату, Наташа быстро оделась, захватила с собой альбом и карандаши, тихонько на цыпочках спустилась в переднюю, надела свою шубку, подошла было к парадным дверям, потом раздумала и пошла на кухню. Анисья уже встала и разводила огонь под плитой.

— Барышня, вы куда? — спросила Анисья, увидав её одетой.

Наташа улыбнулась:

— Гулять, Анисьюшка.

— Ранняя птичка.

— Анисьюшка, Лина просила разбудить её, через час, что ли, как всегда она встаёт.

— Хорошо, барышня.

Наташа спустилась на озеро в свою «мастерскую».

Не первый раз наблюдала она и лунную ночь, и закат, и восход солнца. Но теперь ей показалось в окружавшем её освещении что-то совсем новое, смутившее её предчувствием чего-то ещё неразгаданного, захватывающего. Рассвет не наступил, но ночь уже уходила. И какая ночь: ясная, лунная! Вот она, луна — полная луна с едва начинающимся ущербом. Она стоит высоко-высоко. И небо так ясно-ясно. Но звезды, спутники этой лунной ночи, уже побледнели. И весь тот серебряный покров, которым лунный свет одевает все на земле; точно вылинял, потускнел. И тени от деревьев — они видны по-прежнему на белом снегу, — но они стали бледнее. А дня ещё нет. И во всей этой окраске и снега, и деревьев, и дома есть что-то жуткое в своей таинственности вымирания.