Читать «Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII-XX веков» онлайн - страница 261

Особенно жестко Савицкий критикует утопические построения Трубецкого насчет противостояния «романо-германской алчности» через плюралистическое миропонимание и отказ не романо-германской интеллигенции от «эгоцентризма». «Люди именно потому и приемлют ту или иную идеологию для удовлетворения своих духовных потребностей, что видят в ней "нечто… высшее и совершенное"» [там же, 158–159]. Признать чужую идеологию как равноценную своей – значит обесценить свою. Как немыслимо освободить от ига Запада всё человечество (освобождены могут быть лишь те, кто способен к военной и культурной борьбе за самоутверждение), так же нельзя освобождаться от «романо-германского гнета», отрекаясь от «эгоцентризма»: отрекшийся от «эгоцентризма» народ открыт для всех и всяческих влияний. Культура самоутверждения начинается через возвращение народа к эгоцентризму, к готовности бороться за свою идеологию против всех чужестранцев. Не через плюрализм, а лишь через жесткий эгоцентризм Россия утвердится в качестве противостоящей Западу цивилизации-противовеса. Более того, чтобы утвердиться в таком противостоянии, следует освободиться от терминологических иллюзий, связанных с существованием Европейской России. Следует реструктурировать терминологию так, чтобы она создавала картину целостного мира, способного противостоять Европе. Так возникает формула «России-Евразии» (Большевизм не как проект переустройства Европы, а как конструирование противостоящего Европе центра.) В решении своей задачи Россия обязана быть последовательно эгоцентрична. Нет ничего невозможного в том, что противостояние Европы и России «вовлечет в свое лоно также и некоторые народы "Азии"» [там же, 157]. Но «следует оговориться, что расширение этих рамок на такие народы, как индусы или китайцы, отнюдь не означает расширения их до пределов всего "Человечества". Ибо индусы или китайцы в смысле потенций культурно-исторического противопоставления отнюдь не однохарактерны, например, неграм, австралийцам или папуасам…» [там же.] Речь идет не об освобождении культур, а о самоутверждении цивилизаций древних традиций, имеющих большой опыт государственно-имперского строительства и способных стать основой милитарной мощи*.

IV

В ходе дискуссии начала 1921 г. Савицкого с Трубецким первым было введено понятие «Евразии». Цель заявления была проста: утверждая противостояние Европы и России, элиминировать сам термин «Европейская Россия», как бы входящий в оба противопоставляемых термина. Фактически та же задача, что и у Семенова-Тян-Шанского, но первый, стремясь снять противопоставление Европейской и Азиатской России, вводит «Русскую Евразию» как соединительный член, используя выражение «евразийские степи» для порождения существительного. Савицкий же пытается отменить понятия «Европейской» и «Азиатской» России, объединив обе термином «Евразия»; впрочем, отсылка к «евразийским степям» в смысловой структуре этого термина сохраняет важное значение, как мы увидим ниже в связи с двусмысленностью роли «Дальнего Востока» в евразийской модели России.