Читать «Письмо с этого света» онлайн - страница 54

И все же он попытался. Уже через пару недель, как началась моя учеба, он прикатил ко мне ночным поездом без предупреждения и разбудил звонком на мобильный в полседьмого утра: «Спускайся, я в вестибюле». В тот момент – особенно в столь ранний час – мне менее всего нужны были гости, но я усилием воли заставил себя умыться, одеться и встретить суженого-ряженого с сияющей улыбкой и распростертыми объятиями. Провести его мимо охраны в жилую зону мне не удалось, поэтому мы позавтракали в студенческой столовке и отправились в Третьяковку – культурно просвещаться.

В первых же залах экспозиции мой спутник начал часто и заразительно зевать, так что через каких-то полчаса мы уже зевали вместе – то синхронно, то по очереди, тем более что оба не выспались. Потом мы долго слонялись по улицам, пытаясь разговаривать. Он меня расспрашивал об институте, о моих сокурсниках, но так как до этого он делал то же самое в онлайн-переписке и непродолжительных, но ежедневных телефонных разговорах, нового мне сказать было нечего. Поэтому я вновь и вновь вдавался во всякие незначительные и не слишком увлекательные подробности, с тоской дожидаясь окончания дня. Когда же ко всему прочему еще и заморосил дождь, стало совсем тоскливо.

Было понятно, что больше всего Андрей хочет заняться сексом, но сделать это было негде – к его досаде и моему облегчению. Так что, не солоно хлебавши, он укатил вечерним поездом домой.

Еще через неделю повторилось то же самое, только на этот раз Андрей разбудил меня в полседьмого утра в субботу уже громким стуком в дверь. Заранее невзначай выспросив у меня номер комнаты и зная, что соседок у меня нет, он сунул охраннику денег (этот охранник оказался сговорчивее предыдущего) и прошел в общежитие. Уже с порога было видно, что он пришел взять свое – что он и сделал, не дав мне даже толком проснуться. Пока он, тихо постанывая, делал свое дело, моя голова была занята тем, что дверь так и осталась слегка приоткрытой.

Потом он весь день проторчал у меня в комнате. Боялся, что, если покинет жилую зону общежития, обратно его могут не впустить. Говорить было не о чем, поэтому, чтобы замаскировать молчание, мы включили какой-то комедийный сериал. На обед я сварил нам валявшиеся в холодильнике сосиски. Потом в качестве десерта мне пришлось еще немного потерпеть, а ближе к вечеру я начал мягко, но упорно выпроваживать его обратно на вокзал, боясь, как бы ему не приспичило в третий раз.

Уходил он тяжело, с неохотой, будто навеки прощался. С тяжелыми вздохами он сетовал на то, что ездить ко мне так часто, похоже, будет ему не под силу: ради того, чтобы увидеть меня, он готов был трястись в поездах и мерзнуть на вокзалах, но ему просто-напросто не хватало денег на столь регулярные путешествия. Несмотря на то, что он при любой возможности старался подзаработать, у него никогда не было свободных денег: часть их поглощал семейный бюджет (родители Андрея считали, что продолжать его кормить из своего кармана непедагогично – пусть вносит свою лепту в их общий котел), остальное по большей части откладывалось на черный день. Под черным днем в первую очередь подразумевался срок окончания им колледжа, когда его должны были призвать в армию. Идти он туда не собирался, а на взятку требовалась большая сумма. Так что в его положении регулярно кататься в Москву было невозможно, и ему ничего больше не оставалось, как смириться с этим. А потому он недвусмысленно дал понять, что следующего приезда ждет уже от меня.