Читать «Падение Иерусалима» онлайн - страница 60

Это дело души и грядущего, а не тела и настоящего. Каждый день христианки выходят замуж за нехристиан, иногда даже обращают их в свою веру.

   — Да, я знаю. Но для меня этот путь заповедан, даже если бы я и хотела его избрать.

   — Почему?

   — Потому что и мой зверски убитый отец, и моя мать перед смертью строго-настрого запретили мне выходить замуж за иноверца.

   — И ты намерена соблюсти этот запрет?

   — Да, конечно, — до самого конца.

   — Даже если бы всей душой полюбила нехристианина?

   — Даже если бы всей душой полюбила иноверца.

Марк отпустил её руку.

   — Пожалуй, мне и в самом деле лучше уйти.

   — Да.

Какое-то время он боролся сам с собой, затем сказал:

   — Я не могу уйти, Мириам.

   — Ты должен уйти, Марк.

   — Ты любишь меня, Мириам?

   — Да, люблю — да простит меня Христос!

   — И как сильно, Мириам?

   — Настолько, насколько может любить женщина.

   — И всё же, — с горечью произнёс он, — ты отвергаешь меня, потому что я нехристианин.

   — Потому что для меня главное — не любовь, а вера. Я должна принести свою любовь в жертву на алтарь веры; во всяком случае, — поспешила она добавить, — я связана вервием, которое нельзя ни порвать, ни рассечь. Такая попытка навлекла бы на нас проклятие Небес и моих родителей, ныне там обитающих.

   — А если я приму твою веру?

Всё её лицо вдруг загорелось, но тут же погасло.

   — Я не смею на это надеяться. Легко бросить фимиам на алтарь, но как сделать, чтобы переродилась душа, как начать новую жизнь. Не будем продолжать этот разговор. Зачем ты играешь со мной?

   — Но ведь для того, чтобы душа переродилась и начать новую жизнь, надобно время.

   — Да, время и стремление понять.

   — Но подождёшь ли ты? С такой красотой и с таким милым характером у тебя не будет отбоя от поклонников.

   — Я подожду. Я же призналась, что люблю вас; ни один другой человек не займёт вашего места в моей жизни. Я не выйду замуж ни за кого, кроме вас.

   — Ты предлагаешь всё, не требуя ничего взамен. Это несправедливо.

   — На всё воля Божия! Если он пожелает просветить вашу душу и сохранить нам обоим жизнь, когда-нибудь, в дни грядущие, мы сможем соединиться. Или же мы будем навсегда разлучены, и если соединимся — то только Вечным Утром.

   — О Мириам, я не могу покинуть тебя. Просвети мою душу.

   — Нет, Марк, вы должны постигнуть истину сами. Я не могу быть приманкой для ловли вашей души. Вам предстоит нелёгкий, очень нелёгкий путь. Прощайте же!

   — Могу я написать тебе из Рима?

   — Почему бы и нет, если у вас будет такое желание, но я уверена, что к тому времени вы избавитесь от наваждения, порождённого безлюдной пустыней и слишком яркой луной.

   — Я напишу, и я возвращусь, тогда мы и поговорим обо всём этом; прощай же, моя дорогая, моя любимая, самая любимая на свете!

   — Прощайте, Марк, и да пребудет с вами любовь Божия!

   — А твоя любовь?

   — Моя любовь всегда будет с вами, ибо вы покорили моё сердце.

   — Значит, Мириам, я не зря прожил свою жизнь. Помни всегда, что я тебя боготворю — и чту ещё больше... — И, преклонив перед ней колена, он поцеловал сперва её руку, а затем кайму её платья, после чего повернулся и ушёл.