Читать «Падение Иерусалима» онлайн - страница 40

Они и в самом деле кое-что увидели. Тропа, по которой они возвращались, тянулась вдоль гребня холма, и с его высоты в прозрачном воздухе пустыни они хорошо видели вереницу стражников, гнавших перед собой десятка два мулов, груженных вином, хлебом и другими награбленными ими припасами. Они спустились в сухое русло, которое пересекала дорога, а ещё через минуту-другую послышались их отдалённые крики. Затем они появились на противоположной стороне, бегая и разъезжая взад и вперёд на мулах, будто кого-то искали, а четверо из них несли то ли раненого, то ли убитого товарища.

   — Значит, Халев подстрелил всё-таки свою гиену, — со значением сказала Нехушта, — но я ничего не видела, и тебе тоже надо помалкивать. Я не люблю Халева, но этих грабителей я просто ненавижу, тебе же нельзя выдавать своего друга.

Мириам с испуганным видом кивнула головой, и больше они об этом не говорили.

В тот же вечер, когда, наслаждаясь прохладой, они стояли у дверей своего дома, при свете полной луны они увидели, что по дороге приближается Халев; его появление обрадовало Мириам; она опасалась, как бы с ним не случилось какой-нибудь беды. Заметив их, он попросил разрешения войти и через калитку вошёл в их маленький сад.

   — Значит, ты всё же стрелял в гиену? — сказала Нехушта. — Убил ты её?

   — Откуда ты знаешь? — спросил он, глядя на неё с подозрением.

   — Глупо задавать такой вопрос ливийке, которая выросла среди лучников, — сказала она. — Когда мы встретились, у тебя было шесть стрел в колчане, а сейчас их осталось только пять. К тому же ты недавно вощил свой лук, и там, где ты прикладывал стрелу, воск стёрся.

   — Да, я стрелял и, кажется, не промахнулся. Во всяком случае, я так и не нашёл стрелу, хотя долго её искал.

   — Ты редко промахиваешься. У тебя верный глаз и твёрдая рука. Лишиться одной стрелы — не такая уж большая потеря, тем более что эта стрела отличалась от других и формой наконечника, и двойным оперением: это римская боевая стрела — таких здесь не делают. Если кто-нибудь и найдёт подбитого тобой зверя, ты не получишь его шкуры, неё знают, что ты пользуешься другими стрелами. — И с многозначительной улыбкой Нехушта повернулась и вошла в дом; Халев посмотрел ей вслед, то ли раздосадованный, то ли удивлённый её сметливостью.

   — Что она хотела сказать? — спросил он Мириам, как бы рассуждая сам с собой.

   — Она полагает, что ты стрелял в человека, а не в зверя, — пояснила Мириам. — Но я знаю, что ты не мог этого сделать, ведь это было бы нарушением закона ессеев.

   — Даже закон ессеев позволяет оборонять себя и своё достояние от грабителей, — угрюмо ответил он.

   — Да, оборонять себя, если ты подвергся нападению, и своё достояние, если оно у тебя имеется. Но и их вера и моя запрещают мстить за нанесённый тебе удар.

   — Я сражался один против многих, — смело возразил он. — Я рисковал своей шкурой и доказал, что я не трус.

   — Выходит, там была целая стая этих гиен? — с невинным видом спросила Мириам. — Помнится, ты говорил об одной гиене, которая таскает овец.