Читать «Мы не должны были так жить!» онлайн - страница 371

ЯНОУХ: Хорошо, я поверю тебе на какое-то время, что марксизм это наука (пойми, что я здесь выступаю в роли адвоката дьявола). Как ученый, я знаю, что всякая наука непрерывно должна развиваться и обновляться. Если этот процесс остановится, то наука перестанет быть наукой. Но кто развивал марксизм за последние полвека? Ты же не имеешь в виду Сталина с его пустыми фразами? А если я тебя спрошу: как ты относишься к западному марксизму? Скажем, к франкфуртской школе, к Маркузе и многим другим?

КОЛЬМАН: В течение всего средневековья, то есть многие века в Европе естественные науки развивались слабо, но они не переставали быть науками. Так что можно говорить о временной стагнации, но не о смерти, и не о смертельной болезни, и не об общем склерозе, как многие это делают. Но даже и это было бы преувеличением. Даже в Советском Союзе, несмотря на извращения Сталина и его подручных, старшие и младшие экономисты, историки и философы внесли вклад в развитие марксизма (назовем хотя бы диалектический материализм и марксистскую методологию естественных наук). И не надо забывать Грамши в Италии, Косика в Чехословакии, Лукаша в Венгрии, Колаковского и Шаффа в Польше, Струйка в США, Гароди во Франции, Хавеманна в ГДР и многих других. Они смогли развить различные аспекты марксизма, несмотря на то, что те или иные их тезисы где-то были оспорены или даже отклонены (как, например, попытка Гароди достичь согласия между марксизмом и католицизмом).

И, наконец, о франкфуртской школе и о Маркузе. Ты не должен забывать, что я долгое время жил за железным занавесом. Их труды были для меня недоступны; как все советские люди я был лишён возможности читать не только их, но и многих других авторов; и теперь я озадачен тем, что я не могу наверстать упущенное. Методы критики таких произведений состояли в том, чтобы наклеивать негативные этикетки, искажать содержание и в то же время утаивать их от читателей. Пусть эти произведения будут только наполовину марксистскими, само их существование доказывает, что марксизм далеко не мёртв, а рождает новые импульсы для творческого мышления, для своего оздоровления и дальнейшего развития.

Революция на ложном пути

ЯНОУХ: Если я сегодня думаю о том времени, когда революция направила своё развитие в ложном направлении, я прихожу к выводу, что начало этого процесса нужно искать где-то в феврале 1921 года во время оккупации Грузии или даже раньше во время похода на Варшаву в 1920 году. У тебя же было европейское образование, взгляды и опыт, ты хорошо знал марксистскую теорию. Не появились ли уже тогда у тебя первые сомнения, может быть в глубине души, подавленные сомнения? Или это действительно наступило лишь в конце 50-х годов?

КОЛЬМАН: Ты говоришь: оккупация Грузии, поход на Варшаву. Всё это, как и позднее насильственная аннексия трех балтийских государств, Бессарабии и еще позднее Западной Украины я, как и абсолютное большинство советских людей, воспринял как интернационалистскую помощь народным массам этих стран (так заявляла официальная пропаганда). И мне даже не приходило в голову думать иначе, так что тогда у меня не могли появиться какие-либо сомнения.