Читать «Пожиратели» онлайн - страница 106

Ипсилон отбросил длинный нож в сторону и, не прислушиваясь к металлическому звону, запустил рукой по телу животного.

Мокрая кожа тут же холодела от крови, поднимая облако душного запаха, дрожью пробегая от кончиков пальцев до пяток. Весь он не мог совладать с животным желанием, больше подходящим голодному хищнику, чем человеку.

Одновременно с появлением во рту легкого металлического привкуса, в подвале трубы похолодели и покрылись инеем.

Последние облачка теплого пара, вырывающиеся изо рта Ипсилона, в воздухе превращались в снег и, падая на пол, растворялись в лужицах крови. Все тело мужчины сковывал холод, и холод по полу полз, стуча прозрачными сосульками, прямо к центру тьмы – к кормушке.

Темнота предостерегающе рычала, как рычит сторожевая собака в будке, окропляя слюной собственные лапы с набухшей вереницей вен, а лед бросался и бросался все ближе.

Ипсилон замер, до боли вдавив ногти в кожу ладоней, не выпуская из рук обмякшую тушу кошки. Равнодушно – ибо он давно был готов расстаться со всем человеческим – следил за схваткой двух хищником. Согласно всем правилам борьба шла саму вечность по кругу, как уже вечность неугасимо горел ад, как закрадывался по ночам страх в головы детей.

Холод прошел по телу нерасторопной крысы, отмораживая крохотные лапки и длинный хвост.

Крыса пискнула, замерла на полу.

Сопровождаемый диким визгом темноты, лед вгрызался в старые обглоданные косточки, лишенные даже призрачного намека на костный мозг, в паутину и клочки пыли, в одночасье оставив обитающий в подвале ужас безо всего.

Утрату ощутил и Ипсилон, потому как подвал давно стал частичкой его собственного существа. Но вместе с расползающейся зимой он смог прочувствовать всю клетку от угла до угла, почувствовать страх летней зелени. Зима надвигается, и они жмутся стебельками и листиками к прелой земле.

Вместе со знанием Кирилла Ипсилон прихватил безумие, мутировавшее, как мутирует геном человека, приобретая новые аллели гена.

Я – лед.

Я – холод.

Зима в сентябре.

Выдыхаемый пар.

Снег на фонарях.

Похороненные жухлые прошлогодние листики.

То, что умерло, нужно хоронить.

Мужчина тащит кошку за собой, пробираясь по лабиринту труб к выходу.

Железные черви не расступаются, наоборот, лезут под ноги и в лицо.

Тело животного то тут, то там с глухим звуком ударяется о стены, торчащие стояки, оставляя невидимые без света кровавые следа.

Если бы кто-то взглянул на Ипсилона – земное создание, рожденное и впитавшее, как росток, всю грязь, весь смрад грешной земли – он бы не увидел в нем привычного человека с ворохом неразрешенных обыденных проблем, с пустыми карманами и ароматом свежезаваренного кофе, следующего по пятам.

Он был не прохожим.

Обычные прохожие не убивают людей.

Обычные прохожие возбужденным голосом не признаются себе:

– Мне нравится убивать зверей.

Железная дверь отворяется, и Ипсилон тихонько выходит из-под лестничного козырька.

Близко слышны шаги, чуть позже – голоса.

– Достала! – раздраженно рыкнул какой-то мужчина. – Я пью не потому, что я алкоголик, а потому, что я не знаю, как жить здесь без спиртного.