Читать «К другому берегу» онлайн - страница 119

Марина опустилась на колени и поклонилась в землю. Леший понял – благодарит, и тоже прошептал, неведомо к кому обращаясь: «Спасибо! Спасибо, что отпустили нас!»

Марина поднялась и замерла, запрокинув голову вверх. Леший тоже посмотрел на небо – редкие снежинки опускались на лицо, обжигая холодом и тая. Среди туч образовался просвет и показался на секунду маленький, еле видный кусочек радуги – разноцветное туманное пятно на серых облаках. А потом вдруг такой синевой, таким светом плеснуло из этого просвета – Лешему даже вдруг показалось, что фигурка Марины с поднятыми вверх руками, освещенная ярким лучом… взлетела! Взлетела – невысоко – и зависла в воздухе на пару секунд.

Он помотал головой: «Привидится же такое!» Подошла Марина, он заглянул ей в лицо – она улыбалась.

Глаза сияли. Они обнялись и долго стояли молча – две маленькие фигурки на косогоре посреди бескрайних лесов под тусклым северным небом. Потом Марина сказала: «Я люблю тебя». И еще раз повторила, глядя Лешему в глаза: «Я тебя люблю». Так легко выговорилось, так просто. Что может быть проще-то: «Я тебя люблю». Ничего.

Потом зашли к тете Маше, посидели, погрелись. Та чаю им налила, села, пригорюнилась:

– Ну что, желанные, последний раз приехали?

– Да, похоже, что последний.

– И правильно! Кончилася тут жизнь, изжилася вся. Выжива-ают.

– Как ты тут, теть Маш, одна-то останешься?

– А я к племяннице поеду, хватит уже одной куковать, старая стала.

– Теть Маш, а где кошка? – спросил Лёшка.

– Какую тебе? Вон они, по углам…

– Да нет, моя кошка. У меня которая жила?

– Такая, с черными лапками! Как в чулочках! Пушистая! – пояснила Марина.

– Еще мне, ихние чулочки разбирать! Ищите сами! Пушистая – не пушистая… Кто их разберет! Плодятся, дармоеды…

Не нашли.

– Марин, если придет сама – заберем. А так – где ее найдешь.

Пошли домой, собираться – утром катер пойдет, не пропустить бы. Совсем что-то потемнело, того гляди, снег повалит. Леший пригляделся – и тут та же картина: ну не было этих деревьев! Не было! Писал он здесь, помнил прекрасно! Что за чертовщина! А потом остановился.

– Марин, – тихо сказал. – Посмотри…

– Куда? Что там?

– Вон! Смотри – стоит. У тех деревьев.

– Кто? О-о!

– Пропало!

Чуть не до полночи собирались. Лёшка ходил, смотрел: что взять, что – оставить. Понимал – вряд ли еще вернется.

– Марин, ты тоже посмотри женским взглядом, что забрать.

Пошла, принесла сахарницу глиняную с цветком на боку и две граненые зеленоватые рюмки.

– А, правильно! Это надо!

Сам полез на чердак, притащил кусок резного наличника и старые сапоги.

– А это-то зачем?

– Да ты посмотри! Русалка!

И правда русалка: толстая, смешная, волосы распустила, груди наивные выпятила, хвост – кольцом. Глаза круглые, губы бантиком.

– Какое чудо! Откуда?

– Из Дьякова! У Макеевых этих, полунинских, второй дом был в Дьякове. И какой! Я такого больше никогда не видел. Мы с отцом гуляли, в Дьяково зашли, он мне показал. Марин, это такое чудо! Я жалею – мало взяли оттуда: наличник, ставенку, еще что-то. Все равно потом сгорел. Следующим летом и сгорел. Там такие наличники были, двери, ставни расписные! Я этот дом рисовать ходил, где-то у матери должны рисунки валяться, надо поискать. Когда учился, рисунки преподавателю показывал, он говорит – не характерная резьба, не северная. А потом сам наткнулся, случайно – единственный дом такой остался, в Городце, кажется, это на средней Волге. Очень похоже.