Читать «Чума. Записки бунтаря (сборник)» онлайн - страница 251

* * *

Роман. «Я искал средство не погибнуть из-за ее свободы. Если бы я нашел его, то возвратил бы ей эту свободу».

* * *

Горький о Толстом: «Он – человек, взыскующий Бога не для себя, а для людей, дабы он его, человека, оставил в покое пустыни, избранной им».

«Не сирота я на земле, пока этот человек есть на ней!»

* * *

Когда Яна Гуса жгли на костре, славная старушка принесла свою охапку хвороста, чтобы подбросить в огонь.

* * *

Минуты, когда отдаешься страданию, как физической боли: лежишь недвижимый, безвольный, лишенный будущего, во власти бесконечной муки.

* * *

Превозмочь? Но страдание – это именно то, выше чего стать невозможно.

* * *

Роман. «Когда она была рядом и мы мучили друг друга, мои страдания и слезы имели смысл. Она могла их видеть. Но после того, как она уехала, эти страдания сделались тщетными, лишенными будущего. А истинное страдание и есть страдание тщетное. Страдать у нее на глазах было сладостно. Но страдать в одиночестве и безвестности – вот чаша, которую нам постоянно преподносит жизнь, чаша, которую мы упорно отстраняем, но которую нам придется однажды испить, и день этот будет страшнее, чем день нашей смерти».

* * *

После ночей, проведенных в страдании, чувствуешь себя как с похмелья.

* * *

Роман. «Последнее слово. Дело не в том, чтобы начать сладостный и одновременно горький разговор с исчезнувшим прекрасным образом. Дело в том, чтобы старательно, безжалостно изгнать из своей души этот образ, изуродовать это лицо, иначе воспоминания по-прежнему будут тревожить мое отчаявшееся сердце… Убить эту любовь, о любовь моя».

То же. «Уже десять лет он не мог войти в театральный зал…»

* * *

Эссе о море.

У отчаявшегося человека нет родины. Но я – я знал, что на свете есть море, и это помогло мне пережить роковое время.

Так люди, любящие друг друга, могут страдать в разлуке. Но что бы они ни говорили, они не испытывают отчаяния: они знают, что на свете есть любовь.

* * *

Люди упорно путают брак и любовь, с одной стороны, счастье и любовь – с другой. Между тем это совершенно разные вещи. Именно поэтому, хотя любовь – вещь очень редкая, среди браков бывают и счастливые.

* * *

Невольно ангажированный.

* * *

Физическая ревность есть в большой мере осуждение самого себя. Зная, о чем способен помыслить ты сам, ты решаешь, что и она помышляет о том же.

* * *

Дни на море, эта жизнь, «неподвластная забвению, неподвластная памяти», – по Стивенсону.

* * *

Ламбер: «Теперь я жалею только самого себя».

* * *

Гийу: «В конечном счете пишут не для того, чтобы сказать, а для того, чтобы не сказать».

* * *

Роман. «Истерзанный этой мучительной болью, я искал спасения в той части своего существа, что не любит никого. Боль отпускала. А затем я снова понуро возвращался в терновые заросли».

* * *

Нынче добродетель достойна похвалы. Великие жертвы не встречают поддержки. Мучеников постигает забвение. Они стараются привлечь к себе внимание. На них смотрят. Но стоит им оступиться, и газеты берутся за свое.

* * *

Мерль, журналист, занимающийся шантажом, целый год печатал в своей газете клеветнические статьи об X., но так ничего и не добился. Тогда, изменив тактику, Мерль принялся превозносить свою жертву до небес – и тут же получил деньги.