Читать «Чума. Записки бунтаря (сборник)» онлайн - страница 241

* * *

Первой должна прийти любовь, а за ней – мораль. Обратное мучительно.

* * *

Нет такой вещи, которую бы мы совершали ради одного человека (но совершали всерьез), не раня при этом другого. А если мы не можем решиться ранить людей, мы остаемся навеки бесплодными. В конечном счете любить одного человека – значит убивать всех остальных.

* * *

Я выбрал творчество, чтобы избежать преступления. А тут их уважение! Что-то здесь не так.

* * *

X. Вы пьете кофе по вечерам?

– Вообще-то нет.

– Десять доз сульфамидов в день.

– Десять? Не многовато ли?

– Или десять, или ни одной.

* * *

Андре Б. и его тетка, подарившая ему шарф, слишком толстый и слишком яркий. Поскольку она каждое утро проверяет, надел ли он его, он приходит попрощаться с ней в рубашке, а потом быстро накидывает в прихожей пиджак и пальто.

* * *

Вначале сочиняешь в одиночестве и думаешь, что это трудно. Потом начинаешь писать и сочинять в компании. И тогда понимаешь, какое это безнадежное предприятие и как хорошо было раньше.

* * *

Конец романа. «Человек – животное религиозное», – сказал он. А над безжалостной землей лил неумолимый дождь.

* * *

Исправленное творение: Он единственный представитель этой старой, как человек, религии, и тем не менее все гонят его.

* * *

Зная свои слабости, я изо всех сил старался быть человеком нравственным. Нравственность убивает.

* * *

Ад – особая милость, которой удостаиваются те, кто упорно ее домогались.

* * *

Согласно Бейлю, не следует судить о человеке ни по тому, что он говорит, ни по тому, что он пишет. Я добавлю: ни по тому, что он делает.

* * *

С плохой репутацией жить легче, чем с хорошей, ибо хорошую репутацию тяжело блюсти, нужно все время быть на высоте – ведь любой срыв равносилен преступлению. При плохой репутации срывы простительны.

* * *

Обед у Жида. Письма молодых сочинителей, которые спрашивают, стоит ли писать дальше. Жид отвечает: «Как? Вы можете не писать и еще сомневаетесь?»

* * *

Сначала мы не любим никого. Затем любим все человечество. Затем некоторых людей, затем единственную женщину, затем единственного мужчину.

* * *

Алжир десять лет спустя. Лица, которые я узнаю, но не сразу, – постарели. Похоже на вечер у Германтов. Но в масштабах целого города, где я теряюсь. Никакого погружения в себя. Я – часть этой огромной толпы, которая безостановочно движется к дыре, куда упадут все – одни чуть раньше, другие чуть позже, теснимые сзади новой толпой, которая и сама…

* * *

Ночью, в самолете, – огни Балеарских островов, словно цветы в море.

* * *

М.: «Когда у меня счастливый вид, это их разочаровывает. Они расспрашивают меня, они хотели бы вытянуть у меня признание, что это неправда, привлечь меня к себе, вернуть в их мир. Они чувствуют себя обманутыми».

* * *

Жить – значит проверять.

* * *

Гренье. Отказ от деятельности – это приятие будущего – но и отчаяние перед лицом прошлого. Это философия смерти.

* * *

Речь о «Дон Жуане» или «Пармской обители». И постоянное требование французской литературы, отстаивающей гибкость и стойкость духа отдельного человека.