Читать «Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю» онлайн - страница 216

Но в 1992 г., словно подчеркивая подлинную балканскую душу Греции, разразился македонский кризис. На самом деле он назревал много лет. Проблема Македонии довольно поздно возникла в истории современной Греции, а потому обрела особо мощную динамику. Как заметил греческий ученый Евангелос Кофос, Греция вела себя на своей северо-восточной границе сдержанно, признавая, что народы Югославии – славяне и никогда не притесняли греков, как это было в Албании. Таким образом, по мнению Кофоса, Греция (в отличие от Болгарии) долго думала, что решила македонскую дилемму. Но когда стало ясно, что инспирированный Тито «македонский» национализм, призванный психологически отделить славянскую Македонию от Болгарии, зажил своей жизнью, Греция почувствовала угрозу. Греки не возражали против существования «славян» или «южных сербов» у своей границы, но «югославские македонцы» их встревожили, поскольку Македонией называлась их собственная северная провинция, ассоциируемая с Александром Великим. Когда в конце 1991 г. югославская республика Македония провозгласила независимость как «Македония», Греция пришла в ярость. Сотни тысяч человек вышли на улицы Салоник, а греческая армия устроила «маневры» на приграничной территории. Поскольку правительство Мицотакиса обладало крайне незначительным парламентским большинством и постоянно подвергалось нападкам со стороны ПАСОК, Мицотакису оказалось непросто пойти на уступки в этом вопросе.

Тем не менее положение Греции не было безнадежным. В ПАСОК начались давно ожидаемые реформы. В консервативной Новой демократической партии Мицотакис явно оставался последним из «олигархов» в духе Караманлиса. Paleo-politiki («старая политика») заканчивалась. В Греции наконец начиналась перестройка. Социолог Димитрас отметил, что у молодежи начала формироваться «аполитичная ментальность яппи».

Другого пути вперед не было. Афины, Пирей и Салоники превратились в неприятные, опустошенные города, срочно требующие модернизации. Сонные и малолюдные улицы Пирея, запруженные телегами, существовали только на черно-белой пленке фильма «Только не в воскресенье». Турецкое кладбище и маленький домик под платаном, в котором некогда жил Лоуренс Даррел на острове Родос, оказались через улицу от заразы неоновых вывесок дискотек и забегаловок фастфуда, гораздо более противных, чем любая дуга «Макдоналдса». Километры чистейших пляжей греческого архипелага сокращались с каждым годом. Если бы в 1980-х гг. восторжествовало приличное и решительное руководство, а не восточное воровство, мифы могли бы сохраниться дольше. «Столетие подходило к концу, – пишет Леон Сциаки о Салониках конца XIX в. – Незаметно подкрадывался Запад, стремясь соблазнить Восток своими чудесами».