Читать «Тихие выселки» онлайн - страница 141

В обед солнце светило ослепительно ярко. А прозрачный воздух был недвижен. В теплых бурках и длинно-полом кожаном пальто было жарко. Алтынов смахивал пот со лба и улыбался вешнему солнцу: было чему радоваться — торфяные завалы на болоте заметно убывали, по мощному рокоту моторов чувствовалось трудовое напряжение. Алтынов представил, как вернувшийся из областного центра Низовцев подивится делу не только на болоте, но и на ферме. «Какой подъем народа, какой подъем!» — подумал радостно секретарь парткома.

И вдруг его радостное настроение лопнуло, разбилось, разлетелось на куски, как стекло лопается со звоном.

— Комиссар, — сказал кузьминский шофер, возвратившийся с полевого склада удобрений, — в Малиновке на ферме беда.

— Что? — с дрогнувшим сердцем оторопело спросил Алтынов, его напугало слово «беда».

— Эта самая Антонова убилась с плотины.

— Как убилась? Насмерть?

Шофер дотянул окурок, выбросил в распахнутое окно кабины.

— Не знаю. Говорят, в Конев увезли.

Алтынов сел в кабину груженой машины и сказал шоферу:

— На ферму!

Тот недоуменно посмотрел на него.

— С грузом?

— На ферму!

И хотя по-прежнему ярко светило солнце и било лучами в боковое стекло, он не ощущал беспокоящего жаркого света.

Приехав на ферму, он резким движением левой руки распахнул дверку кабины, кинул через плечо шоферу:

— Езжай на разгрузку.

Сам направился в красный уголок. Там гулко было — много народу набилось. Доярки с криками, перебивая друг дружку, кинулись к нему. Он сначала никак не мог взять в толк, что они говорят и чего они хотят от него, когда уяснил, сказал:

— Хорошо, хорошо, разберусь.

Вышел на крыльцо, потер лоб, почему-то страшно болели виски, не напекло ли солнцем. «Да, да, — думал Алтынов по пути в сторожку, — надо позвонить Сергею Мокеевичу, в случае чего Антонову самолетом в областную больницу. И надо попросить еще машин на вывозку торфа».

И звонил, и разговаривал с первым секретарем рай-кома, все еще не осмыслив полностью случившегося, все делал правильно, говорил дельное, но ощущение, что будто бы он сам сорвался и летит в пропасть, не покидало его.

Шум в красном уголке, где установлен был телевизор, давно затих, на кухне погасли поздние огни. Казалось, можно было наконец и отдохнуть. Алтынов осторожно прокрался к своей койке, что стояла у самой двери общежития, и, стараясь не потревожить сон уставших трактористов и шоферов, принялся раздеваться. Раздевался дольше обычного. Кожаная правая рука на этот раз плохо помогала левой, и левая, здоровая, видимо тоже уставшая за день, никак не могла расстегнуть ворот рубахи, хоть проси у кого-либо помощи. Иван Ильич подумал да так и лег, не снимая рубашки.

Постель не принесла успокоения. Ночь он провел почти без сна. Ближе к утру не вытерпел, осторожно прокрался за дверь — хотелось курить.

На воле хозяйничал острый морозец, он пробовал все, хватится за дверную скобу, и скоба заледенела, найдет щелку, по которой идет со двора теплый воздух, края щелки мелкими ледяными иголками опушит.