Читать «Тихие выселки» онлайн - страница 143

Устинья на колхозной квартире ночевала раза два, когда хлопотала о постройке дома. Хозяйка квартиры, полная седовласая женщина в очках, казалось, и во сне не расставалась с книжкой. Хозяин, покашливая, постоянно чего-то строгал.

Устинья поздоровалась и начала развязывать шаль, пока развязывала, пока раздевалась, рассказывала, вернее, кричала, какие врачи бессердечные, а наконец раздевшись, прошла к столу, удивилась, что хозяйка ничего не поняла из ее рассказа.

— Чего не понять? Ты, того, голова, не слушала, в свою книжку глядела.

Хозяйка улыбнулась.

— Когда ты кричишь, в какую угодно книжку гляди, все равно ничего не поймешь.

— Неужто кричала? — подивилась Устинья. — Привыкли в деревне кричать, как глухие.

И принялась снова рассказывать все по порядку.

Проснувшись поутру, Устинья сквозь дощатую перегородку услышала сразу несколько мужских голосов. Говорили негромко, почти шепотом. Обычное любопытство пересилило дремоту, приподнялась на локтях. «Никак, председатель, — обрадовалась Устинья. — Из области вернулся». Мигом вскочила. Она застегивала юбку, когда полог, заменявший дверь в «женский номер», осторожно приоткрылся.

— Миленкина, спишь? — позвал председатель.

Устинья заторопилась, но спешка плохой помощник делу.

— Ты что, Устинья, — сказал шофер Алексей, — за кровать завалилась, не вылезешь, помочь?

— Иду, насмешник, — сказала Устинья и действительно вышла. — Здравствуйте.

— Что там стряслось? — спросил Низовцев.

— Дайте ей умыться, — вмешалась хозяйка.

— После умоется.

Устинья начала с того, как ее сердце томилось в предчувствии беды. Низовцев не понукал, он уткнулся подбородком в грудь, смотрел исподлобья — ни дать ни взять еж. Как только Устинья закончила рассказ, он сумрачно проговорил:

— Умывайся — и в больницу.

— А завтракать? — напомнила хозяйка.

— Ладно с ним, завтраком, после.

Устинья кое-как поплескала в лицо холодной, обжигающей водой, кружку выпила натощак, словно внутри у нее горело.

В больнице они прошли прямо в кабинет главного врача. Главный врач, молодой, шустрый, чтобы поздороваться с Низовцевым, встал из-за стола и Устинье подал руку. «Ишь, с хорошим человеком и я чести удостоилась», — заметила она себе и стала думать, что скажет Маше. Впопыхах никакого гостинца не прихватила. Из Малиновки с подводой умчалась как угорелая, а когда ехали сюда с квартиры, не догадалась председателю подсказать в магазин зайти, прямо-таки память отшибло.

Главный врач внимательно слушал Низовцева, иногда взглядывая на Устинью. Быстрые были у него глаза. «Что этому шустрому во мне интересного? — спросила себя Устинья. — Пялит и пялит глазища, пускал бы скорей».

Но и он не пустил. Сказал, что у Антоновой после-шоковое состояние, пока ее тревожить не нужно. Дотронулся до плеча председателя и добавил:

— Страшного ничего нет, мы скоро ее на ноги поставим.

Устинье стало душно, пугало непонятное слово «шок», не сдержалась:

— Поди, обманываете?

— Почему? — спросил со снисходительной улыбкой главный врач.