Читать «Тихие выселки» онлайн - страница 131

— Все вытерпели, — подсказала Любка-Птичка.

— Ты, Любочка, себя не причисляй, — оговорила ее Анна, — тогда на ферме не работала: мала была, а бабы постарше помнят, так что говорить? Коли надо, так надо. Я, конечно, беспартейная, но пишите меня в возчицы.

Маша тоже записалась в возчицы. Трофима Кошкина тут же отрядили розвальни и сбрую подготовить к утру, чтобы никаких задержек не было.

Били яркие лучи, припекало так, что люди отодвигались от окон. Может быть, потому что идет весна, доярки и скотники были возбуждены, шумно обсуждали предстоящий выезд. Маша готова была хоть сейчас ехать.

Утро выдалось морозное, настоящее зимнее. Медленно поднималось большое багровое солнце, подернутое сухим туманом. Слегка заиндевелые лошади выглядели все одинаковой масти. Они нетерпеливо двигали санями взад-вперед, в звонком воздухе стоял скрип, будто перетирают что-то. Около лошадей мельтешил дед Макар — доброволец, он хвалился, что мастак возы класть. В пустословии мозолил язык. И надо всем — над санями, над дворами — поднимался белый, с просинью пар.

Мороз щипнул одну щеку, другую. Маша потерла лицо варежкой.

— По коням! — зычно скомандовал Никандров.

С визгом и смехом парни и девчата попадали в сани. Гомон понесся навстречу солнцу, ехали шибко. Полозья сипло визжали, на раскатах шуршали снежной коркой. Далеко разносился скрип и шорох быстро двигающегося обоза.

Солнце заметно поднялось над горизонтом, но за прозрачным туманом было еще багровое, а над ним сияло чистое, полное света небо.

Сено навивали около Уроченского леса, сюда, как начнется половодье, не проехать. Маша на возу укладывала и уминала пласты, что кидали скотники и доярки. Сено будто солью пересыпано. Когда пласт поднимали на тройчатки, то в воздухе вспыхивала сухая морозная пыль.

От спешных движений разогрелись. Весело звенели молодые голоса, Галя Мамина, казалось, расколется от смеха:

— Один подает, семеро на возу кричат: «Не заваливай!» Шура, я утирку дома забыла, а то бы дала тебе утереться.

Дребезжал рядом дед Макар:

— Ты, расшиби в тыщу, куда вилами ширяешь? Что я тебе, мальчик бегать по возу за каждым навильником?

— Умотали, дед? — кричал всюду поспевавший Никандров. — Ничего, коли записался в комсомольцы-добровольцы, терпи!

— Я не о том, — оправдывался дед Макар, — с умом надо. У вас силы много, а сноровки нет. Вот оно и бестолково.

— Маша, ты не упарилась? — крикнул Никандров, бросая ей навильник: он перекочевал от Макара к ее возу. — Если не поспеваешь, скажи.

— Успеваю, — отозвалась она, поспешно работая граблями. «Что он ко мне подбивается? На ферме лошадь запрячь помог, добрый какой-то».

— Гера, вилы устрой, сломались! — позвал тоскующий голос Сони Птицыной.

Не вилы сломались, просто Соне хотелось, чтобы Никандров был рядом с ней: у них по-прежнему что-то не ладилось.

— Гера, слышишь? Зовут! — крикнула с усмешкой Маша. — Что к чужому возу прилепился!

Навили сено, стряхнули с себя пыльную труху и тут же обнаружили, что мороз пропал. Вот так — пропал, и все.

— К обеду дорога отяжелеет, — пообещал дед Макар, засовывая варежки под истресканный солдатский ремень.